Сегодня в этом кабинете собрались, может быть и не самые могущественные, но зато уж точно самые осведомленные люди на планете, уже знающие, что слова Молотова, сказанные в обращении к Советскому народу еще 22 июня 1941 года: "Наше дело правое, враг будет разбит, победа будет за нами", оказались пророческими. А вот знание вполне возможно перековать на могущество, чем они собирались сейчас заняться. Это были суровые, уставшие люди, на плечах которых лежит ответственность за исход войны, будущее страны и всего мира. Даже единственная женщина среди них выглядела сейчас такой же суровой, такой же усталой, и такой же закаленной. Но даже через эту несмываемую усталость пробивалась простая человеческая радость. Невероятными усилиями, как присутствующих здесь, так и других советских людей, враг не только был остановлен, не только отброшен назад, но и потерпел одно из страшных поражений в истории. Все присутствующие хорошо знали название битвы-аналога из другой истории. Битвы, которая должна была завершиться только через год на Волге, у города Сталинграда. Специалистам она была известна, как операция "Уран".

   Последним из приглашенных на встречу, вошел Александр Михайлович Василевский и тогда, повинуясь повелительному кивку Сталина, Поскребышев тихо закрыл массивную дубовую дверь, отрезав от внешнего мира и кабинет, и всех присутствующих в нем.

   Первым взял слово Хозяин, - Итак, товарищи, с победой вас. Уже очевидно, что ваша "Полынь", товарищ Бережной, привела немцев прямо к "Большому Урану". Вы, а также ваши бойцы и командиры, внесли достойный вклад в эту победу, который еще получит оценку истории. Товарищ Ларионов и руководимый им Черноморский флот также внесли свой достойный вклад, их выпады в стиле лучших фехтовальщиков, так затерроризировали немцев, что по побережью Черного моря от Херсона до самой болгарской границы они уже вынуждены держать почти такую же плотность войск, как и на фронте.

   При том дефиците резервов который испытывает немецкое командование, эти, с позволения сказать "примороженные" полки и дивизии, не смогли оказаться на нашем фронте. Но, на товарища Ларионова постоянно поступают жалобы.

   Товарищи старшие флотские командиры во главе с контр-адмиралом Горшковым жалуются и в ЦК и непосредственно товарищу Сталину, что вы совершенно загоняли их со своей боевой учебой и походами к берегам Румынии. Оказывается, из-за службы некоторым товарищам некогда поспать, - Сталин немного помолчал, - имейте в виду, товарищ Ларионов, если эти товарищи находят время писать жалобы, то значит, что вы даете им совершенно недостаточную нагрузку. А то обленились, понимаешь, при Октябрьском, и думают, что война - это прятаться в базе от немецких самолетов... - вождь повернулся к "лучшему менеджеру всех времен и народов", - Вы, что-то хотели сказать, товарищ Берия?

   Берия кивнул, - Да товарищ Сталин, если вы дадите нам имена и фамилии этих несознательных товарищей, то мы проведем с ними профилактические беседы, предупредим так сказать. Армейские командиры на фронте совершенно не жалуются на усталость, хоть им и приходится в тысячу раз тяжелее.

   И еще, у меня есть одна приятная новость для товарища Ларионова. Мы смогли воспроизвести первую пробную партию в 5000 осколочно-фугасных выстрелов к 130-мм автоматической артиллерийской установке. Примерно через неделю эта партия боеприпасов поступит в Севастополь и после пробных стрельб можно будет частично отменить режим экономии боеприпасов для столь ценной боевой единицы.

   - А почему частично? - поинтересовался Сталин, - Если мы уже можем производить боеприпасы, то почему бы не воспользоваться возможностями этого корабля по полной программе?

   - Износ стволов, товарищ Сталин, - коротко пояснил вице-адмирал Ларионов, - Пока мы не научимся производить точно такие же по характеристикам стволы, пользоваться ресурсом надо будет вдумчиво.

   - Ну, хорошо, товарищи, - подвел итог военно-морской теме Сталин, - После полного завершения всех действий по операции "Полынь", есть мнение отозвать товарища Василевского с Юго-Западного направления для руководства Генеральным штабом. Товарищ Шапошников сейчас находится в госпитале, и неизвестно сколько еще он там пробудет... Вы что-то хотите сказать, товарищ Ларионов?

   - Товарищ Сталин, - сказал вице-адмирал, - Перед вылетом я заезжал в госпиталь и интересовался здоровьем Бориса Михайловича. Ему уже сделана операция, которая улучшила его состояние. Но болезнь зашла слишком далеко. Теперь врачи могут лишь продлевать пациенту жизнь, выигрывая для него годы, месяцы, дни... Всякое возвращение к активной работе полностью исключено. Максимально что допустимо для Бориса Михайловича - это написание мемуаров и анализ операций первых месяцев войны.

   Сталин немного помолчал, тиская в руках неизменную трубку, которая из приспособления для курения превратилась у него в некий талисман. Потом посмотрел на Василевского, - Тогда, товарищ генерал-лейтенант, вам как можно скорее надо сосредоточиться на работе Генерального штаба. Кстати, кого бы вы рекомендовали на должность командующего Юго-Западным направлением и, соответственно, Юго-Западным фронтом?