Так, если меня выводят из себя опаздывающие люди, это не значит, что я не в ладах с пунктуальностью и просто не хочу это признавать. На самом деле я злюсь на то, что человек может себе позволить опоздать, а я нет. Я всегда как штык, минута в минуту, лишь бы никого не подвести и никто не подумал, что я безответственная. А в бессознательном закипает желание другого: не быть святой с часами в руках и безумным взглядом, а оставаться нормальной собой, которая не изводит себя чувством вины за то, что пришла на семь минут позже.

На всякий случай повторю, что не бывает категоричных интерпретаций – это всегда лишь предположения. Не увлекайтесь поиском причин, лучше направьте энергию на поиск ответа: «Что я теперь хочу с этим сделать? И что могу?»

Рождается тень в детстве, когда нам ясно дают понять, какие наши проявления недопустимы, и мы соглашаемся быть тише, неприметнее, не желать многого, не просить добавки. Иначе можем дорого себе обойтись со своим шумом, цветом и аппетитом. Это сейчас «счастье – когда у тебя есть большая, дружная, заботливая семья… в другом городе», а когда ты ребенок, лишиться расположения мамы с папой очень страшно.

Часто тень можно представить во вполне конкретном образе. Эдакой «личностью», которая претендует если не на любовь и сочувствие, то хотя бы на внимание: «Увидь меня, я твоя часть, я тоже ты». А мы такие: «Женщина, уходите, я вас не знаю».

Так, например, толстая девочка внутри меня – моя «теневая подружка» – никогда не дает мне расслабиться на тему веса. Я могу сколько угодно твердить, что «я себя поняла и приняла», но стоит набрать два-три килограмма плюс – и мне грустно. Я боюсь вернуться в тот вес, в котором чувствую себя чужой в собственном теле.

Безусловно, с этим можно работать, как и удалять некрасивые родинки, но я не работаю. Так тоже можно.

Хорошая новость в том, что никакая часть не бывает больше целого. «Да, это тоже я, но это еще не вся я. Да, есть во мне тьма, но ведь и света немерено».

Что делать, когда вы обнаруживаете в себе то, что не хочется видеть? Самое главное – не бояться. Разрешите некрасивому и неудобному проявиться: оно давно хочет посмотреть вам в глаза.

«Оказывается, я могу быть мелочным». «Оказывается, я могу быть равнодушным». «Оказывается, я сейчас никому не хочу ничем помогать, пусть сами справляются».

«Могу быть» не значит, что я такой или такая всегда. Подобные признания самому себе не отменяют историю добра, щедрости и помощи, но освобождают от незавидной участи быть пленниками последних, когда вся жизнь через «не хочу, но надо».

Возьмите у этой теневой части интервью, поговорите с ней о ней, она невероятно соскучилась по вниманию:

• В чем твоя сила?

• От чего ты хочешь меня защитить?

• На что даешь мне энергию?

• Что мне важно заметить благодаря тебе?

Вот что рассказала мне моя толстая девочка:

«Вообще-то ты даже не представляешь, катализатором какого количества перемен я стала. Я давала тебе энергию и злость, чтобы ты качала пресс, приседала, плавала, напяливала кроссовки и бежала. Чтобы у тебя была свобода выбора, что носить и во что одеваться, чтобы ты любовалась собой, чтобы кайфовала от того, что видишь в зеркале. Мне надоело видеть, как ты ешь десятое мороженое и жалеешь себя: если это не то, чего ты хочешь, то зачем ты это делаешь? Ты умная вообще или где?

Заметь, я никогда не сажала тебя на диеты и не призывала стать бледной немочью. Но я никогда не понимала, почему ты говоришь, что хочешь одного, а делаешь другое. Я не мешаю тебе жить – я помогаю тебе оставаться в той форме, в которой ты идешь по жизни легко и пружинисто, а не заваливаешься в ненависть к себе, полируя грусть лавандовым эклером.

Я хочу, чтобы тебе нравилось жить в своем теле, чтобы оно было еще одним источником радости и удовольствия для тебя, и я знаю, что ты тоже этого хочешь. Поэтому извини, подруга, но я никуда не денусь, смирись. Увы, лишний вес не делает тебя счастливой. Другие могут быть какими угодно, это их тело, дело и право, но и ты, уж будь добра, оставайся той, какой хочешь быть. А хочешь ты быть тонкой и звонкой».

Спасибо, толстая девочка внутри меня.