Жизнерадостный голос вывел дежурного лейтенанта на проходной областного управления внутренних дел из состояния послеобеденной дремы. Со стороны казалось, что дежурный, опустив голову, изучает какие-то документы, но на самом деле он по привычке, выработанной за годы несения службы, дремал, сохраняя сосредоточенное выражение лица. Открыв глаза, он с утомленным видом медленно сфокусировался на посетительнице — крупной женщине средних лет, одетой в яркое цветастое платье, обтягивающее ее пышную фигуру. Дежурный любил пышные формы, поэтому ответил несколько доброжелательнее, чем обычно:

— Что ж вы так орете, женщина? Я вас слышу.

— Слышишь, это хорошо, что слышишь, — обрадовалась тетка, — там вам посылку привезли, сходите заберите кто-нибудь.

— Какую посылку? — нахмурился дежурный. — На чье имя? Где она?

— На чье имя, родной, я не в курсе, — фыркнула женщина, — ты окорочка-то свои подними да сам сходи глянь. Как выйдешь на крыльцо, направо. Метров сто пройдешь, увидишь.

Дежурный машинально бросил взгляд на мониторы видеонаблюдения. Камеры, контролирующие фасад здания, ничего интересного не показывали.

— Ну ты долго сидеть будешь, тебя что, клеем к стулу приклеили? — возмутилась женщина. — Там же человек лежит.

— Какой человек? Что вы несете? Пьяный, что ли? Вы хоть понимаете, куда пришли? Это областное управление! Мы пьяными не занимаемся, — дал волю своим эмоциям полицейский.

— Сам ты пьяный, — обиделась посетительница, — я что-то не видела пьяных, в мешок упакованных. Вот мертвый, это похоже. Ну тебя, дурака, — махнула она рукой, — пусть лежит, мне что, больше всех надо?

Она добавила еще несколько нелестных выражений как в адрес персонально дежурного, так и всей полиции вместе взятой, но лейтенант их расслышать не смог, так как дама повернулась к нему спиной и направилась к выходу. Проводив ее неприязненным взглядом, который уже не могли смягчить даже округлые, покачивающиеся при каждом шаге бедра вздорной тетки, он потянулся к рации.

Двое полицейских осторожно подступили к здоровенному свертку, лежащему в сотне метров от здания УВД. Сверток лежал недалеко от автобусной остановки на газоне, прикрытый с одной сторону разросшимися кустами черемухи. По очертаниям свертка, туго перемотанного широким скотчем, было похоже, что это завернутое в мешок тело.

— Трупак, похоже, — пробормотал один из полицейских, — надо группу вызывать.

— Чего-то написано на нем, — отозвался второй и, присев на корточки возле тела, прочитал надпись, сделанную фломастером, на примотанном к свертку тетрадном листе: — «Это я сжег фабрику». Ничего себе, слышишь, — он обернулся к напарнику, — сжег, а потом расстроился и сознаться решил.

— Ага, а по дороге помер, — загоготал сержант, — и в мешок закатился.

Сидящий на корточках полицейский тоже засмеялся, но неожиданно, словно гигантская лягушка, отпрыгнул в сторону и схватился за автомат. Сверток неожиданно глухо застонал и шевельнулся.

— Живой, мать его, — пробормотал сержант и хлопнул по плечу испуганного напарника: — Живой он, разматывать надо.

— Ну что, Миша, чем порадуешь?

Разумов смотрел на капитана с иронией. Он догадывался, что Пахомов пока не преуспел в расследовании дела. В принципе, это не должно было радовать полковника, так как «обувное дело», разрастающееся, словно катящийся снежный ком, привлекало к себе все больше внимания сторонних наблюдателей, включая местных журналистов, депутатов и губернатора, с которым Разумов только что имел весьма продолжительный разговор. Судя по всему, губернатор перед этим разговаривал с Белоусовым, с которым был хорошо знаком. Разумову он этого не говорил, но полковник слишком долго работал простым следователем и слишком хорошо умел понимать чужие интонации, особенно интонации сидящих в больших креслах чиновников. Впрочем, этому он научился еще до того, как сам пересел в немалое по областным меркам кресло.

— Чем я порадую? — переспросил Пахомов, уныло разглядывая свои лежащие на столе руки. — Разве только тем, что алиби Журбина подтвердилось. Записи из «Бирхауса» подтверждают, он появился там незадолго до начала пожара. Минут за двадцать до того, как прошел вызов.

— Огонь же могли заметить не сразу. Чердак ведь. Да к тому же пламени нужно время, чтобы набрать силу. Может, он подпалил какую деревяшку, быстренько приехал в этот бар и спокойно пил пиво, пока все полыхало. Могло так быть?