В этот раз на звонок долго не отвечали. Наконец после очередного гудка в трубке послышалось усталое: «Слушаю».

— Я вот подумал и хочу сказать… — Жора крепко зажмурился и на мгновение затаил дыхание. А затем выдохнул: — Крылова, выходи за меня замуж.

Мальчик бегал по двору и громко смеялся. Ему было всего три года, и для того чтобы смеяться, ему не был нужен особый повод. Достаточно было того, что есть двор с аккуратным стриженым газоном, ярко светит солнце, а из окна на него, улыбаясь, смотрит мама.

Ребенок подбежал к растущей посреди двора березе и остановился. Пожелтевший лист неожиданно оторвался от ветки и начал медленно, нехотя падать вниз, к ногам переставшего смеяться мальчугана. Мальчик внимательно следил за недолгим полетом желтого воздухоплавателя. Когда полет был завершен и лист замер прямо у ног ребенка, малыш подобрал его и обернулся к матери:

— Мама, лист упал почему? Мама!

Она вздрогнула и открыла глаза. За окном был тот прекрасный осенний день, когда обычно становится особенно грустно от того, что понимаешь: завтра погода уже испортится. Бабье лето долгим не бывает. Во дворе никого не было, лишь невысокая, молодая береза, словно оплакивая ушедшее лето, неторопливо роняла на землю свои желтые слезы.

Она отошла от окна, села на незаправленную кровать и так долго сидела молча, глубоко задумавшись. Иногда она, нахмурившись, касалась пальцами лба, словно пыталась вспомнить что-то важное, но никак не могла. Потом она закрыла глаза и тихо, так что никто не мог услышать, прошептала:

— Игорь.