— В жопу какую-нибудь, — буркнула недовольно Натаха.
— Оу, Натаса, — засмеялась Сэкиль, — а сесяс мы где?
Этаж, на котором Абуто, сбежавши однажды от своих уродцев, пряталась, мы когда-то осматривали. Заглянули, пометили «как всегда, ничего интересного» и пошли дальше. Нацарапанный на стене значок сохранился, в отличие от памяти в моей дурной башке.
— Уф, как меня достали эти лестницы… — Натаха покраснела лицом и вспотела под своей бронекурткой.
— Просто у тебя ноги короткие, а зопа торстая! — Сэкиль как и не заметила подъёма, хотя ступеньки тут делал какой-то изувер. Они слишком мелкие для одного шага и слишком высокие, чтобы шагать через одну. Как шпалы на железной дороге.
— Врезать бы тебе, глиста ты сушёная… — вздохнула Натаха. — Нарвёшься однажды. Ну что, пошли?
— Внимательно, девочки! — добавил я на всякий случай.
— Нашёл девочку, — проворчала Натаха.
— Всё, что не мальчик и не Стасик, — девочка. Пошли!
На первый взгляд — ничего. Понимаю, почему мы пометили этот этаж знаком «хуйня». Пусто, пыльно, пахнет какой-то дрянью. Тишина разбавлена только тонким, на грани слышимости зудением тусклых ламп-трубочек. Одна через три, как везде. Уныло-зелёные стены. Серовато-белёсый потолок в разводах давних протечек. Казённые белые двери без номеров и табличек. Общага как она есть.
По заведённому порядку начали слева. Комната закрыта, но замки здесь такое говно, что открываются примитивной отмычкой, которую сделала Натаха. Щёлк — и мы внутри. Стандартно — стены, рукомойник, три кровати с матрасами, но без белья. На нашем этаже было тоже по три, но нас слишком мало, чтобы кучковаться, лишние стащили на склад. Все живут поврозь, не располагает атмосфера к отношениям. Поеблись и разбежались.
Заглянули в тумбочки — пусто. Жаль. Это наше главное развлечение — иногда попадается всякая фигня, чаще всего никчёмная и нелепая, хотя Натаха тянет в свой чемодан почти всё. Но где-то же я нашёл пистолет?
Теперь правая напротив. Щелчок замка. Зеркальный предыдущему интерьер. Пустота. Хотя…
— Хоба! — радуется Натаха.
— Сто там, Натаса, сто?
В тумбочке картонная маленькая пачка лезвий к бритвенному станку. Ни названия, ни производителя. «Лезвия для безопасной бритвы 10 шт». Я щупаю подбородок. Станка у меня, впрочем, всё равно нет.
— Можно, я себе заберу, Кэп? — глаза у Натахи умоляющие и чуть шальные. Не хочу знать, что там она себе брить собралась. Небось, и станок смастерит, если захочет.
— Забирай.
Похожу небритым дальше.
Больше ничего интересного. Идём ходом челнока влево. Пусто. В тумбочке несколько листов бумаги, решительно изымаю себе на летопись. Снова вправо. Туалет. Тут нет сортиров в комнатах, как у нас. Общий тамбур с четырьмя рукомойниками и две двери — видимо «Мэ» и «Жо», но обозначений нет. Мужской опознается по настенным писсуарам, жёлтым от налёта ржавчины. Вода из какого-то бачка подтекает с тихим журчанием. Вместо унитазов — низкие насесты для «позы орла». Дверей нет, «сидячие места» разделены перегородками. Фу, блин, ненавижу такую инклюзивность.