— Иконы нужны и место намоленное! Там у них силы не будет, — подсказал дедок.

— На углу Нарвского и Петергофского епископ Нарвский Антонин недавно место под новую церковь каменную освятил. Подойдёт?

— Подойдёт. А Сенька Иуда вчера с брательником своим Фёдором иконы какие-то продавали.

— Найди и отбери. А вообще, надо промеж клюквенников поспрошать. Они оклады курочат, а образа оставляют.

— Бабу их украдём и так схороним, что ни один демон не сыщет. Освятим там всё — пущай только сунутся.

— Верно говоришь! Мы её калёным распятьем прижжём — глядишь, демоны посговорчивей станут.

А через три дня после этого разговора Лена пропала. Их штатный извозчик Парфён Ильич был найден с проломленным черепом в придорожной канаве неподалёку от штаба, а сам экипаж и Лена бесследно исчезли. У одного бдительного городового удалось выяснить, что похожий экипаж приблизительно в это время проехал в сторону Нарвской заставы, но потом следы терялись. Юрий Андреевич, конечно, поставил на уши всех, кого только смог, да и Егор рыскал по всему городу в сопровождении десятка бойцов и кошмарил всевозможные злачные заведения, но результат, кроме ещё нескольких задержанных, был нулевой. На их беду, Арацина уехала в Крым присматривать семейное гнёздышко, благо найденная в злополучном московском доме сумма вполне позволяла это сделать.

Записка, прилетевшая вместе с камнем в окно их штаба на следующий день, несколько прояснила дело. Лена писала, что её держат в заложниках и им предлагают встретиться для обсуждения одного очень серьёзного дела. Само собой, присутствие посторонних на этой встрече не приветствовалось. Конечно же, решено было ехать, но вот куда и когда — в записке не сообщалось.

В этот раз незаменимым сотрудником показал себя титулярный советник Зимин. Как оказалось, он настолько хорошо знал свой город, что, не глядя на карту, стал называть узловые точки, где должны стоять сотрудники, чтобы перекрыть любое направление движения от их штаба. Спецназовцы Егора, разделённые на множество мелких групп, были рассредоточены по всему Санкт-Петербургу.

Часов в шесть вечера мелкий оборванец уверенно распахнул калитку их особняка и пошёл к входу. Титулярный советник Зимин обрадовался ему как старому знакомому:

— Здорово, Санька? Ты что тут делаешь?

— Ошиблись, ваше благородие. Мишка я, — с достоинством ответил беспризорник.

— Да брось, Санька. Неужто не признал? Я Иван Андреевич, в Охтинском участке служил. Тебя ещё городовой Саврасин к нам приволок, а я отпустил.

— Мишка я, ваше благородие. С Нарвской заставы. Ошиблись вы, — упрямо повторил пацан.

— Значит, похож очень. Обознался. Так чего тебе?

— Велено сопроводить их благородие. Это вас, поди?

— Нет, не меня. Здесь обождите минутку. Господа сейчас соберутся, — Зимин вернулся в дом и обрадовал всех присутствующих.

— Этот малец с Нарвской заставы.

— И городовой говорил, что экипаж в ту сторону поехал, — задумчиво произнёс Юрий Андреевич. — Или это действительно так, или нас к этому выводу грамотно подводят. Мальчишку, положим, могли подговорить, зная, что расспрашивать всё одно будем, а вот тот городовой мог ведь ничего и не заметить… Или куплен он, почему бы и нет… Скорее нет, это слишком сложно получается, да и ради чего? Алексей Игоревич, давай всех в тот район стягивай, а мы потихонечку, с божьей помощью…

Малец повёл их куда-то сложным, запутанным маршрутом, и через пару часов ходьбы Егор с Юрием Андреевичем оказались у Триумфальных ворот. Там они простояли ещё минут десять, пока наконец парнишка не получил от кого-то условленный знак и не повёл их дальше.