Арацина и Юрий Андреевич теперь проводили всё время вместе, общаясь в основном на итальянском.

Егор же полученные два дня отпуска провёл, гуляя с Леной по огромному парку Александровского дворца. Император был в отъезде и не возражал против их пребывания в резиденции.

Штабс-ротмистр Котов, жаждавший получить объяснения, довольствовался смесью правды пополам с вымыслом и дал честное слово хранить тайну. Но сдержать его не смог. В первый же вечер по приезде в столицу он, будучи в изрядном подпитии, открылся лучшему другу — поручику Лейб-гвардии Жандармского полевого эскадрона Ерёмину. Тот, в свою очередь, тоже обещал молчать, но буквально той же ночью не смог удержаться и поведал занимательную историю верной и любящей супруге Антонине Михайловне, которая поделилась ужасным секретом с двумя подругами — Софочкой и Агафьей Павловной.

А потом слухи по столице распространились уже сами собой, обрастая настолько невиданными подробностями, что большинство здравомыслящих людей попросту отказывались в них верить. Но самым печальным результатом такой несдержанности штабс-ротмистра Котова оказался разговор, произошедший через две недели после этого в доме на Сенной площади, именуемом среди посвящённого люда «Малинник». Это было трёхэтажное здание грязно-жёлтого цвета с разбитыми, а после заколоченными и закрытыми тканью окнами. Трактир служил пристанищем для людей самых разных профессий, но законопослушных горожан здесь отродясь не водилось. Вот и компания, облюбовавшая себе широкий стол в самом дальнем углу, состояла сплошь из лихих людей, предпочитавших всем иным способам отъёма денежных средств разбой или грабёж.

— Да верно вам говорю. Он так и сказал: давай научу тебя из песка золото делать! Его этому та самая принцесса из Италии обучила. Внучка самого графа Калиостро, — подняв грязный палец, назидательно пояснил один из громил.

— Слыхал я про такие чудеса, — поддакнул второй, казавшийся на фоне остальных наиболее образованным и интеллигентным человеком. — Алхимия называется. Этим многие тогда грешили, но мало кому удалось — потому как тайна великая.

— Да это ещё что, — перебил его первый рассказчик. — Они демонов из самого ада вызвали, чтобы те их кандалы погрызли.

— Да брешешь ты всё! — возразил один из присутствующих. — У нас на каторге такие кандалы были, что пилить устанешь, а чтобы перекусить… Полпуда веса!

— Ты, Фома, верно говоришь, — подтвердил самый старший — седовласый дед с выжженным на лбу клеймом в виде буквы «Б». — Кандалы никак не перекусишь.

— Так то ж демоны! — убеждал рассказчик. — Им эти кандалы — тьфу. Они стену головой прошибли — и хоть бы что!

— Да погоди ты, — перебил его кто-то нетерпеливо. — Так научил он того купца-миллионщика золото делать али как?

— Да сожрали купца демоны! Он говорит: ты мне бриллианты подавай, да чтоб все как на подбор с перепелиное яйцо и не меньше. Вот тут демоны его и сожрали…

— А жандармов что ж не сожрали? Или купец некрещенный был?

— Так жандармы эти сами демонов и призвали! Они их имена знают!

— Надо прижать этих господ. Пусть нас научат! — пробасил здоровенный детина, до сих пор хранивший молчание.

— Ага, научат они тебя. Держи карман шире… Или ты с демонами воевать станешь?

— А хоть бы и с демонами. Я крещёный, и в церковь завсегда хожу, и пост соблюдаю. Да мне отец Фотий намедни грехи отпустил. Крест нательный всегда со мной — что мне твои демоны?

— Пули против них нужны серебряные и вода святая, — глубокомысленно изрёк интеллектуал.

— Да они ж не оборотни! — удивился каторжник.

— А ты почём знаешь? Лучше всё под рукой иметь, что-то да сгодится.