— Пожалуй, что нет. Там сейчас находится Сидни Рейли, первоклассный агент, но у меня есть определённые опасения на его счёт. Он в молодости не чурался отношений с русским спецслужбами, а сейчас на карту поставлено очень многое. Использовать его, конечно, можно, но об истинной цели операции Рейли знать не должен.

— Тогда необходимо сформировать новую команду.

— Об этом можете не беспокоиться. У меня есть на примете подходящий человек — наёмник из Австрии, проживающий в Берлине. Конечно, не немец, но тоже сгодится…

Санкт-Петербург

В просторной столовой за двумя большими столами из свежеструганных досок разместилось человек тридцать мужчин средних лет. Судя по одежде, здесь собралась очень разношёрстная публика. Дорогой заграничный костюм или даже фрак с белоснежной манишкой соседствовали с простым одеянием заводского рабочего, а иногда и с арестантской робой. Сидящие за столом были молчаливы и задумчивы. Кое-кто изредка перешёптывался, кидая тревожные взгляды на стоявших вокруг людей в блестящих кирасах и чёрных балаклавах, вооружённых автоматическими пистолетами.

Этих мужчин собрали здесь более двух часов назад. Они успели поесть солдатской каши, щедро сдобренной маслом, и вдоволь напиться чаю из стоявших на столах больших самоваров. Разговаривать между собой им никто не препятствовал, и даже по первому требованию выводили во двор по нужде, но ни о каком побеге из-под стражи не могло быть и речи.

Появление двух жандармских офицеров положило конец томительному ожиданию. Присутствующие в зале люди оживились, ведь неизвестность, как водится, страшит куда более, чем явная опасность.

Подозрительно молодой ротмистр с Анной на шее обвёл их всех неприязненным взглядом и громко заявил:

— Господа, прошу прощения, что заставил себя ждать, но сами понимаете — служба. Приступим, пожалуй… Вас всех собрали здесь по одной простой причине: вы враги нашего государства! Причём враги идейные и непримиримые. Все вы принадлежите к различным политическим партиям, но поверьте, сейчас это уже не имеет никакого значения. Большинство из вас вообще находилось за рубежами Российской империи, что, впрочем, не мешало вам вести оттуда свою подрывную революционную деятельность. И то, что вас доставили сюда, а не просто убили на месте, свидетельствует, что все вы люди незаурядные и не успели запятнать себя кровью. У таких, как вы, возможно, есть будущее. Принуждать к сотрудничеству я никого не стану — это должен быть ваш добровольный выбор. Я лишь могу предложить шанс стать по-настоящему полезными своей стране и своему народу, о благоденствии и процветании которого вы так радеете, судя по трудам и воззваниям. Скажу сразу: популисты и демагоги нам не нужны. Интересуют лишь люди, способные предложить какие-то реальные и обоснованные пути развития Российского государства. И не только предложить, но и аргументированно отстоять свою точку зрения в споре с такими же, как и вы, специалистами в области управления, права и экономики. Со временем к вам присоединятся столь же образованные и интеллектуальные коллеги по революционной деятельности, которые по досадному недоразумению и, конечно же, нашей недоработке всё ещё находятся на свободе. Вы будете обеспечены всем необходимым для полноценной работы, за исключением, пожалуй, свободы. А вот обретёте вы её или нет, будет зависеть только от вас. Могу также пообещать, что к вашему мнению станут прислушиваться на самом высоком уровне. Как знать, возможно, со временем ваше так называемое альтернативное правительство, если, конечно, оно докажет свою эффективность, будет преобразовано в какую-нибудь официальную структуру, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Надеюсь, я вполне понятно изложил суть своего предложения, — ротмистр улыбнулся и добавил: — Господа, пока я обедаю, у вас есть время обсудить всё с вашими будущими коллегами и дать мне ответ. В случае отказа достаточно просто выйти из помещения.

У ротмистра оказался прекрасный аппетит. Ему хватило буквально пяти минут, чтобы осилить свою, судя по всему, двойную порцию. Когда он встал из-за покрытого белоснежной скатертью офицерского стола и вопросительно взглянул на своих невольных собеседников, поднялись четверо мужчин.

— Фамилии? — неприязненно бросил офицер.

— Чернов.

— Ульянов.

— Натансон.

— Зиновьев.

— Ульянов? — переспросил ротмистр. — Владимир Ильич?

Дождавшись утвердительного кивка, жандарм рявкнул:

— Ульянов, вернитесь на место, а остальные — пошли вон!

Владимир Ильич замер, не сводя с ротмистра удивлённого взгляда. Оставшиеся прошли к выходу из столовой.

— Но, насколько я помню, молодой человек, вы говорили о свободе выбора…