Князья пошли на меры, щадящие бойцов, не просто так. Когда небо озарилось синевой, мой центурион оживился и охотно ответил на вопросы.
Изначально в каждом легионе числилось 666 666 демонов, но за шесть тысяч лет их число так сократилось, что князья были вынуждены уменьшить количество бойцов, ежедневно участвующих в Большой игре. Теперь солдат в легионе было чуть ли не в сто раз меньше. Также ввели ограничение по времени — не более трех часов на то, чтобы или перебить всех противников, или захватить вражескую Ставку, выставляемую каждым князем, шестьсот шестьдесят шесть миллионов хао. Если условия победы не выполнялись, засчитывалась ничья. Такой вот демонический спорт.
Кроме того, выяснилось, что в увольнение отправлялся только победивший в Большой игре легион. А наш недавно продул воинам Люция, что оказалось неслыханным делом — победитель заполучил кромку земли на, если так можно выразиться, континенте…
— Я сожру твое сердце! Сожру твои печень и почки! Выпью твою кровь! — сообщил вражеский инстига, сбив меня с мысли.
— Что насчет мозга? — поинтересовался я.
— Мозга? — не понял сатир. — Зачем съедать мозг?
— У меня были знакомые зомби, они предпочитали всему остальному мозг.
— Зомби? Я не зомби!
— Вижу, что сатир. Живой… Пока.
— Обглодаю твое лицо! — уже не так уверенно сообщил он. — Намотаю кишки на свою пику!
Его хвост буквально вспахивал землю, пытался в нее забуриться, напоминая моего
— Кроме меня, в нашей когорте два огромных демона-инстиги, — соврал я. — Так что прощайся с хао, друг, тебе сегодня не выжить!
— Я сожру их сердца! — прорычал он.
На самом деле Ситри назначил вторым и третьим доходягу-беса и хилого демона, от такой новости впавшего в уныние. Оба, как и я, имели по одной белой звезде. «Не жалко такой сброд», — констатировал центурион, выбрав инстиг по принципу «сбрасывай хлам».
Сатир все еще грозился совершить противоестественные манипуляции с почками и печенью инстиг нашей когорты, которые должны выйти, если я проиграю, и тут небо загорелось синим. Меня оглушил совокупный ор двух когорт демонов, возбужденных и рвущихся в бой:
— За тринадцатый легион!
— За двенадцатый легион!
«Во славу…» и «За князя Белиала!» сатир уже не услышал. Я ткнул его, все еще говорящего о лицах, которые он обглодает, пикой, и для вражеского инстиги все закончилось. Нанизанный на острие, он осыпался копотью, а когда ее развеяло, осталось лишь немного хао. Я подобрал все до крупицы.
— Хаккар!!! — взревела за спиной моя когорта, потрясая оружием.
Ор в мою поддержку будто сотряс мироздание: ткань пространства колыхнуло, по моей коже пробежали разряды, я ощутил на себе чье-то недоброе внимание и невольно попятился, выставляя перед собой оружие, но неприятное ощущение быстро исчезло. Примерно то же было на ордалии, когда за приговоренными наблюдали боги.