Если бы меня попросили описать Преисподнюю, я бы обошелся тремя словами: мрачно, уныло, гнетуще. Конечно, такие характеристики дадут мало представления о местном холмистом ландшафте, в котором преобладают буро-огненные цвета; странной погоде, будто приговоренной вечно оставаться неизменной; тяжелом небе, потолком нависающем прямо над головой… Среди мест, в которых мне довелось побывать, локация, где проводят ордалию, единственная напоминала Преисподнюю, хотя похожи они были весьма отдаленно. Даже Бездна выглядела куда живее. И на Луне, казалось, больше красок, чем здесь.

От дома старейшины за мной увязалась парочка зевак: черт с лопатой и кривляющийся бес, который весь путь до ворот отпускал саркастические комментарии о моей тупоголовости:

— Отец тифлинга свое отжил! Нужно быть глупцом, чтобы пытаться его спасти, сделав невозможное!

— Малец явно пришибленный, — проблеял черт. — Он не добыл даже два десятка хао, а тысячи ему тем более не видать!

— Господин Керас сделает большое одолжение доминиону, если развоплотит такого безмозглого идиота!

Парочка плелась следом, но держалась на расстоянии. Очевидно, мое участие в их аналитической беседе не планировалось.

— Все же здесь какой-то подвох, Цеонар, — протрещал бес. — Видел, как уверенно он дал обещание господину Керасу?

— Минутку! — проблеял черт и заговорил тише: — Думаешь, у него тайник? Но зачем, Тарбас? Не понимаю, зачем беззвездному прятать хао, которое можно просто поглотить!

— Да нет же!

Тарбас, припрыгивая, начал шептать, и черт изумился:

— Думаешь, малой нашел извержение?

Бес проверещал что-то недовольно, голоса стихли. Я замедлил шаг, прислушиваясь, и восприятие позволило узнать кое-что интересное:

— …о чем говоришь! — прошипел бес. Я оглянулся — черт нервно озирался, его спутник продолжал выговаривать: — Совсем рога заплелись?

— Извержения хао — сказки! — прошелестел черт.

— Никакие не сказки! — возмутился бес и остановился. — Я сам натыкался, когда зашел на вторую сотню.

Бес бросил на меня взгляд, я отвернулся и продолжил идти. Парочка двинулась следом.

— Врешь! Не верю! Почему же ты раньше мне ничего не рассказывал, Тарбас?