На другом конце тоже было пламя. И столб. И лес. И инквизиторы. Все то же самое, мало разнообразия. Похоже, я уже это проходила. Как смешно, если не нелепо. Ничего не меняется. За исключением того, что пламя не на факеле, а уже прямо подо мной - на хворосте. И дым поднимается белый, резкий, раздражающий. Он бьет мне в ноздри, щиплет глаза, обволакивает, скрывая выражение неподдельного ужаса на моем лице, страха, который невозможно передать словами.

За что? Я ничего не понимаю. Реальность спуталась окончательно и так же безвозвратно исчезла церковь. Теперь я полностью во власти белого дыма, я снова там. И больше нет ничего. Я плачу. Я кричу - громко и надрывно. Пытаюсь уклониться от надвигающейся катастрофы. Не выходит.

Где-то на заднем плане слышу слова Мартимуса о том, что в церкви ведьмы сразу реагируют на правду. Вероятно, я действительно закричала. Он объясняет мой крик своими праведными речами и влиянием святого места. Но я практически не вижу его. Нет... вижу, но лишь в лесу. Он тоже здесь в своем нарядном золотистом балахоне. Стоит, не смотрит на меня, сосредоточенно читая какие-то слова. Молясь. Только вот за что? О чем?

Я жду. Я до последнего жду помощи, что меня найдут, даже когда языки пламени подбираются слишком быстро. Гарольд... шепчут мои губы. Я жду Гарольда. Что-о-о??? Разве может мое сознание принять такое. Я зову собственного деда... потому что я собственная бабка. Бабкой её назвать сложно. Девушка, погибшая совсем молодой. Я... Мой взгляд в отчаянии скользит по лесу, потому что есть еще кто-то, воспоминание о ком стылой тоской изгрызло мое сердце. Тот, увидеть кого я уже и не надеюсь, но все-таки безумно желаю. Ротер.

Но нет и его... Все слишком быстро, резко, безумно, лавинообразно... Преступление, которого я не ожидала и которому не могла оказать сопротивления. Когда, отойдя от своего спящего новорожденного ребенка, я открыла дверь. На пороге стоял Мартимус. Совершенно такой же, как и сейчас. Я его не знала, но он улыбался так обворожительно. И так тревожно.

- Скорее... Ротер... - он явно нервничает. - Ротер здесь. Хоть капля крови... Волт при смерти. Хоть капля...

- Почему он сам не пришел? - задаю я вопрос, который должен был меня остановить. Но не остановил. Я верила, я соскучилась. Я просто хотела увидеть Ротера и сказать ему... Сказать ему то, что, возможно, изменило бы всю нашу жизнь. Но это был обман, я обманула сама себя, когда крикнула служанке присмотреть за сыном и, в чем была, рванула прямо за Мартимусом.

Мы пришли в тот же странный приземистый дом с высеченным мечом над входом. И больше домой я не вернулась.

Как будто мощная рука сжала мое горло - прозрение оказалось таким сильным, что я буквально захлебнулась в разноцветье эмоций и перестала дышать. Я не могла вздохнуть, судорожно пытаясь сделать наполнить легкие кислородом. От злости, обиды и негодования потемнело в глазах, но я снова была жертвой машины инквизиторов, я вновь ничего не могла сделать.

Слезы брызнули из глаз и я закричала. Закричала от того, что узнала правду и эта правда оказалась слишком большой для меня. Она смела меня, съела, поглотила, не оставив зазора для собственных чувств. Она выместила все остальное и я взвыла, задыхаясь от белого едкого дыма, который почти одолел меня еще до того, как огонь коснулся моих ног. Но он все-таки коснулся и затопив все вокруг криком отчаяния, я оторвалась. Выскочила. Улетела. Или это мир улетел. Все резко перестало существовать. Я оказалась в абсолютной тишине, где само время остановилось. В безразмерной, глубокой, пронизывающей тишине.

С трудом... с колоссальным трудом я возвращалась туда, где оставила свое тело - в церковь. Я почти ничего не слышала и не чувствовала, оглушенная мощным потрясением. Мое тело было покрыто мелкой испариной и неестественно выгнуто, как будто я неистового билась в путах. Тяжелое хриплое дыхание, сжатые губы. Невидящие глаза. Безумные мысли. Я ли это?

И хотя огонь факела неподалеку от меня продолжал все так же мирно гореть, не трогая меня, я сжимала зубы от едкой боли, захватившей мое тело в плен и заставившей покинуть его в прошлый раз. Кажется, я сошла с ума, потому что реальность ощутимо спуталась с теми самыми воспоминаниями, которые только безумец счел бы правдоподобными. Но... они были реальней самой действительности. Я жила в них, я была ими. Просто время, как оказалось, имеет свойство смещаться, открывая нам глубоко зарытые слои. Которые беззвучно присутствуют в нас, хотим мы этого или нет.

Я вскрикнула. Мне было больно, изматывающе больно. Но еще страшнее терзалось мое сознание, силясь понять, что же произошло. Что я тогда и сейчас сделала не так. Сквозь серую пелену, застлавшую глаза, я вдруг различила какую-то странность, творящуюся со стройными рядами инквизиторов, которых набилось в пространство церкви несколько десятков. А когда я смутно поняла смысл происходящего, мне стало настолько жутко, что тело невольно застыло, закаменело. Уверена, с непередаваемым выражением лица. Я хотела спастись, но не готова была увидеть то, что увидела.

Инквизиторы, которые стояли в самом последнем ряду внезапно оседали, а их одежды покрывались красным росчерком утраченных жизней. Как ни странно, те, которые стояли впереди, ничего не замечали, завороженные громкой речью Мартимуса и моими криками. Они стояли словно загипнотизированные, совершенно не ведая о надвигающейся сзади смертельной опасности. Видела я и промелькнувшие лица волтов, безжалостно орудующих когтями и клыками. Вырывающих из мира завороженные творящимся представлением души.

Они умирали. Это я четко поняла, будучи девушкой сообразительной. От вида крови меня, как всегда, замутило, а осознание массовой резни больно пульсировало в висках, не позволяя сосредоточиться, а лишь углубляя безумный хаос, творящийся в моей голове. Мне стало дурно, скудный завтрак подкатил к горлу, норовя окончательно испоганить мой светлый образ, воздух закончился, я старалась продышаться, но это выходило с трудом и какими-то хрипами. Похоже, я совсем не походила на прекрасную принцессу, которую должен спасти благородный рыцарь, который тенью мелькнул где-то в глубине церкви. На сей раз он был здесь. Здесь. Он пришел за мной. Пришел!.. Хотелось крикнуть ему во все горло, что я тут, но речь обрывалась внутри, и к счастью, потому что большей глупости придумать было невозможно.

Бесшумная резня не могла продолжаться долго. Один из инквизиторов вскрикнул - громко, резко, надрывно. Вслед ему стали поворачиваться головы и сразу послышались новые крики, а волты без разбору бросились в бой. Я бы предпочла не видеть этого, но словно в насмешку судьбы я была привязана прямо на возвышении перед творящейся бойней. Я поняла, почему волты предпочли действовать тихо - их явно было меньше и инквизиторы проявляли заметную физическую подготовку и навыки владения неизвестно откуда взявшимися ножами. Видя, как засверкали клинки, я тихо заскулила от накативших слез. Хотелось закрыть глаза и провалиться в другой мир, но веки, как назло, не хотели закрываться. Взвизгивания раненых волтов отзывались внутри меня самой настоящей, неподдельной болью, внутренние нити натянулись и вибрировали от напряжения. Я понимала, что все происходящее – результат моих ошибочных действий и выводов, и любая гибель будет на моей совести. Смогут ли меня простить и принять обратно после всего этого? Мысль промелькнула быстро и затихла, уступив место разрывающим изнутри переживаниям.

Казалось, что потери с обеих сторон, но волты оказались на порядок сильнее. Их преимущество невозможно было оспорить и часть инквизиторов бросилась к выходу, где их ждала неминуемая расправа. Я закусила губу и кажется прокусила до крови, наблюдая страшное зрелище, сопровождающееся глухими вскриками и липкими ударами, словно владелец мясной лавки с соседней улицы отбивал мясо и рубил туши. Картина, от которой у меня все плыло перед глазами...

Но как только я увидела его, своего супруга, мой взгляд сразу стал сосредоточенным. Инквизиторов осталось не много и Ратмир позволил себе глянуть мне в лицо с середины церкви, то время, как волты добивали оставшихся. Он хмурился, видимо, мои шишки и синяки его не обрадовали. Как и мое поведение в целом. Однако, как только наши глаза встретились, я снова провалилась в бескрайнюю долину на грани сознания. Я не понимала, кто смотрит на кого.

Вернее было бы сказать, что Алёны здесь не было вообще. Потому что, мы смотрели друг на друга впервые. Впервые как раньше. Как тогда, но только теперь. Наверное, мои мысли напоминают безумие, но это было в точности так. Крупицы понимания, какого-то внезапного осознания, долетели до меня прямо из темных глаз. Он понял. Он увидел. Наверное, это была секунда, или две, или десять, но она растянулась в бесконечное течение, пронзила сердце до самых корней, не оставив места другим переживаниям. Я смотрела на Ротера - человека, которого успела полюбить и которого покинула так внезапно, на то у меня были причины.

Шантаж, семья, скорый брак, жених, обладающий государственным влиянием. Я лишь хотела, чтобы моя родительская семья была счастлива, чтобы она вообще... была. Чтобы отца перестали таскать в затхлые вонючие застенки для допросов с обвинениями о покрытии государственной измены. Гарольд мог помочь. Но... мне пришлось предать не только свои чувства. Я бросила его, Ротера, я оставила лес. Но разве могла я поступить иначе? Возможно, да...