— Что такое? — хмыкнул я. — Боишься змеек?

— У них сильный яд. Если Изуди им отравлен, то дела совсем плохи.

— Вряд ли, они нам помогали.

— Хорошо, если так, — бросила женщина и подбежала к корчившемуся на столе вану. — А теперь уходи. Здесь ты будешь только мешаться, — махнула на меня рукой. — Тем более тебя ждут.

— Кто? — удивлённо переспросил я.

— Выйдешь и узнаешь. Пошёл вон.

— Грубиянка, — хмыкнул в ответ и двинулся на улицу.

Я до сих пор находился под наркотическим эффектом пыльцы. Мне хотелось действовать. Прыгать, бегать, летать и… просто хотелось. В голове созрел злобный план. Надо быстренько вернуться в свой новый дом, схватить Иоко и затащить на чердак. В конце концов, она сама предлагала себя. Так почему бы не согласиться? Право первой ночи никто не отменял.

Но стоило только оказаться снаружи, как меня окликнули:

— Тсукико!

У входа в госпиталь стоял Акайо. В простецком кимоно и со своим кинжалом на поясе. Как всегда, хмурый. Наверное, сейчас начнёт рассказывать, какой я неблагодарный сопляк. Ничего, переживу и этот разговор. Ни первый, ни последний.

— Ито-сан? — я подошёл к нему и слегка поклонился. — Чем обязан?

— Надо поговорить, — ответил тот. — Дело серьёзное.

— Что-то случилось с семьёй? — сразу беспокойно спросил я.

И в то же мгновение понял, что назвал их своей семьёй. Да, это происходило множество раз. По-другому, и нельзя сказать. Но из-за пыльцы чувства пребывали в возбуждённом состоянии. Поэтому и долг перед семьёй показался мне неоплаченным. Ведь, что ни говори, но они меня любили. Даже этот хмурый ван — Акайо. И их можно понять, всё же поступил приказ от самой богини. Такому нельзя противиться.

— Нет, с ними всё в порядке, — ответил Акайо. — Нам надо поговорить о тебе.

— Понимаю вас, — я снова поклонился, только на этот раз чуть ниже. — Ито-сан, прошу меня простить. Я был груб по отношению к вам и вашей семье. Не стоило срываться. Просто события последних дней подкосили моё состояние. Слишком много свалилось сразу.

— Нашей, — сказал тот.

— Простите, не понял.

— Ты ведь сам назвал нас своей семьёй. Впредь можешь так и считать.