— Гораздо лучше, чем я предполагал, — ответил ей.

— Хорошо. Изуди поправляется, он мне всё рассказал и… — тут она увидела входящего Акайо, — Ито-сан, — женщина поклонилась. — Рада, что вы снова решили проведать детей.

Харчевня изменилась до неузнаваемости. Грубые деревянные столы и стулья вынесли вон. Теперь помещение выглядело как настоящее медицинское здание. Больше десятка кроватей протянулись вдоль стен. Из маленьких окошек проникало недостаточно света, и я сделал себе пометку, чтобы сменить их на более широкие. В таком месте должно быть много солнца. Однако заняться этим придётся, когда всех выпишут и освободят залы.

Большинство малышей спало. Из-под одеял торчали кошачьи ушки. Но внезапно посреди тишины раздался писклявый голосок. И, словно из ниоткуда, меня схватили за ноги две маленькие девчушки с большими рыжими ушами.

— Тсукико! — пищали они, прижавшись ко мне.

Кицуне. Те самые, что хотели покусать, когда я нашёл их в клетке. В «человеческом» виде они выглядели довольно мило. Мелкие пискли, достававшие лишь до пояса.

— Тихо, — шикнула на них Рангику.

Девчушки сразу замолчали и отстранились.

— Простите нас, сансей, — пробормотала одна из них, глядя на женщину. — Мы просто скучали по Тсукико.

— По мне? — удивился я.

— Ты же их спас, — объяснила взрослая кицуне. — Вот теперь они постоянно о тебе спрашивают. Дети очень эмоциональны и открыты душой. Хотя… — она вздохнула, — не могу гарантировать, что с ними всё будет в порядке.

— Кто-то ранен?

— Я не о внешних повреждениях. Ты можешь представить, какой кошмар им довелось пережить. Это оставить свой след до конца жизни.

— Будем надеяться, что они смогут с этим справиться.

— Тогда заглядывай почаще.

В голосе Рангику звучал приказ. Но, посмотрев ей в глаза, увидел мольбу.

— Обязательно, — ответил я, после чего ещё раз осмотрелся, потрепал мелких кицуне по кудрявым рыжим головам и вышел на улицу.

А когда мы с Акайо вновь взобрались на лошадей, то я увидел на его лице довольную улыбку. Усатый ван посмотрел на меня и ответил на немой вопрос:

— Ты взрослеешь, Тсукико. Теперь у тебя не только наложницы, но и дети.

— Что? Нет! — я попытался запротестовать, но не смог подобрать весомых аргументов, кроме как: — Они же не от меня. Я просто помог им избавиться от рабства.