— Прошу прощения? — сказала Гвен.

— Не дождешься, — огрызнулась женщина, пускаясь бежать ленивой трусцой, не обращая ни малейшего внимания на опасный наклон палубы. Подбежав к привязанному к поручням «Хищницы» ялику, она с завидной легкостью перемахнула через перила, кивнула двум грубоватого вида мужчинам, сидевшим в челноке, и сразу же занялась распутыванием швартовочных тросов.

При виде столь наглого поведения Гвен просто остолбенела. Разве эта женщина не была, по сути, пленницей капитана? Она что, надеется удрать? И почему же, черт подери, никто не пытается ее остановить?

— Стойте! — крикнула девушка, от души надеясь, что ее голос прозвучит уверенно и властно. И уже начала поднимать ладонь, чтобы прицелиться в беглянку, когда вспомнила вдруг, что боевой перчатки на руке нет: немалую часть дня она провела доводя до ума различные системы управления кораблем. Вместо того чтобы опустить руку — и тем самым выдать, вероятно, свою слабость и неуверенность, — она наставила на нахалку указательный палец, строго повторила: — Эй, ты! Стоять!

Оглянувшись на нее, капитан вражеского судна попросту весело рассмеялась. А затем навалилась на рычаг, медленно отводя свой ялик от борта «Хищницы». Не приводимый в движение эфирным парусом, ялик немедленно начал отставать. До Гвен долетел привет от вражеского капитана:

— О себе подумай, девочка! У тебя теперь проблем куда больше!

После чего ялик окончательно скрылся за кормой.

Гвен постояла немного, кусая нижнюю губу, но затем развернулась и не без труда забралась на капитанский мостик.

— Доброе утро, мисс Ланкастер, — поздоровался Гримм. — Что я могу для вас сделать?

— Та женщина, капитан вражеского судна, — сказала Гвен. — Вы что, отпустили ее?

— Да, — едва заметно дернув скулой, кивнул Гримм.

— Зачем было так поступать? — изумилась она.

— А к чему мне ее смер… — осекшись, Гримм помолчал, осторожно поправил шляпу и добавил: — Не вижу смысла позволять ей вмешиваться в ход воздушного сражения.

Глаза Гвен, кажется, чуть не выкатились из орбит:

— Вот как! А что, мы собираемся с кем-то сражаться?

— Вероятность весьма высока, — ответил Гримм. — Лучше наденьте свои гогглы, мисс Ланкастер.

Гвен изумленно махнула ресницами, но затем покопалась в памяти и прокляла себя за то, что выставила себя никогда не летавшей идиоткой. Оставить глаза без защиты на такой высоте значило подвергнуть себя опасности подхватить любое количество психических расстройств эфирной природы, а со временем — вообще ослепнуть. Она тут же прикрыла глаза затемненными линзами.

— Боюсь, я не совсем поняла. Почему нельзя было оставить ее здесь?

— Если бы я так поступил, при виде прибывающего подкрепления экипаж ее судна наверняка расчехлил бы свои орудия и вступил с нами в бой. «Туманную акулу» мы, скорее всего, смогли бы уничтожить, но на это ушло бы немало драгоценного времени. К тому же мы едва ли смогли бы сохранить свой защитный покров в целости… — Бросив взгляд за плечо, в сторону кормы судна, капитан добавил: — Если мы не хотим потерять шанс остаться в живых, нельзя тратить зря ни клочка энергии, необходимой для полета и для питания покрова. Освобождение капитана Рэнсом было негласным соглашением о перемирии, и я вижу в нем наименьшее зло.

— Теперь ясно, — сказала Гвен. — Скажите, мое присутствие мешает вам управлять судном?