— Капитан Гримм… — заговорила она. — Вы с самого начала понимали, что побег от «Итаски» почти невозможен.

— Да.

— Тогда, если вашей целью было спастись, а оставаться на виду у «Итаски» сулило верную гибель, наиболее разумным нашим шагом было бы рискнуть спикировать ниже. Допустим, системы корабля могут не выдержать такого напряжения, но в сравнении с этой погоней даже пике даст больше шансов на выживание.

Гримм кивнул снова:

— Совершеннейшая правда.

Хмурясь, Гвен вгляделась в его лицо:

— То есть у нас в запасе какая-то хитрость?

— Мы отмечали свой маршрут сигнальными ракетами с тех самых пор, как покинули Копье Альбион. Прямо сейчас мы возвращаемся к Копью этим же маршрутом. Если наши сигналы были замечены, если какое-то флотское судно решило последовать за нами, у нас может появиться подкрепление, — а если так, у нас появится шанс одолеть «Итаску».

— В этих рассуждениях слишком много «если», капитан, — заметила Гвен.

— Верно.

— Вы рискуете жизнью каждого, кто есть у вас на борту, и ради чего? Ради победы над одним-единственным вражеским кораблем?

Гримм приподнял бровь, а тон его приобрел металлические нотки:

— Не просто над кораблем. Над прославленным вражеским кораблем, мисс Ланкастер. Независимо от того, делались ли официальные заявления, теперь мы в состоянии войны с Копьем Аврора — войны, которую они выигрывают, учитывая ущерб, нанесенный ими пристани, докам и складам хаббла Платформа.

— И вы всерьез считаете, что потеря единственного корабля уравняет счеты?

— Беспристрастно рассуждая, не уравняет, — покачал головой Гримм. — Впрочем, войны не сводятся исключительно к подсчету очков, набранных сторонами конфликта. В сердцевине войн лежит человеческая воля, мисс Ланкастер. То, во что верят люди. Вред, нанесенный аврорианцами нашей экономике, даже близко не равен потере любого судна… Но если мы сможем посчитаться с ними, уничтожив корабль вроде «Итаски», тогда, возможно, нам удастся восполнить тот ущерб, который Аврора нанесла боевому духу всего Альбиона. Жизненно важно, чтобы мы не казались совершенно беспомощными в самом начале противостояния. Как только нация перестает верить в свою способность одержать победу, война проиграна.

Гвен продолжала хмуриться:

— И… чтобы это предотвратить, вы готовы рискнуть жизнями своего экипажа.

— И вашей жизнью тоже, мисс, — тихо добавил Гримм.

— Рассчитывая, что какое-то дружественное судно могло заметить ваши сигнальные ракеты.

— Это не столько хитрость, сколько бросок игральных костей, — признал Гримм. Он снова отвернулся, чтобы устремить взгляд вперед по курсу, без труда сохраняя равновесие во время очередного маневра, которым Кеттл увел корабль в сторону от летящего вражеского разряда. — Зато это мои кости.