— И что взамен?

— Молодец, подарки не всегда брать уместно. У меня можно.

Я не стал задавать напрашивающийся вопрос. Сам скажет.

— Твой отец когда-то здорово нагадил моему.

Ора! Такого не ожидал.

— Его звали Глубокая Глотка.

В смысле пел хорошо. Не помню. Абсолютно никакого отклика от прежней личности. Пожимаю плечами.

— Не говорил он о таком.

— Фенек, — продолжил Бирюк после еле заметной паузы, — был вообще неприятный малый, я достаточно помню, уже не ребенок был. Но если б он своего брата не прибил, плохо бы кончил и так. Уж больно думать не умел о последствиях. Странно, что так долго прожил.

— То есть никаких хороших воспоминаний и старого долга?

— Еще чего! — Он усмехнулся. — Если честно, в детстве мечтал лично зарезать. А когда вырос, пришло понимание, я стал тем, кто есть, из-за него. Не случись того, что случилось, и прожил бы совсем другую жизнь. Может, лучшую, но иную. — Он явно говорит уже скорее для себя, чем для слушателя. — А меня эта устраивает. Значит, судьба была права. Каждому свое. Ему смерть на чужбине, мне — вас неизвестно зачем.

— Боги любят пошутить, — невольно бормочу. Что все ж его отцу сделал? Не вспоминается.

— Он один! — резко заявил Бирюк. — Создатель всего, безграничный в пространстве и времени. Он создал бесчисленное множество разнообразных миров и наделенных разумом существ. Остальные всего лишь его слуги или вовсе созданы излишне буйным воображением. Бессмысленно молиться камням или деревьям, ручьям или огню. Лишь разум дает возможность творчества и созидания.

Прозвучало страстно и от сердца. Слышал я такое и встречал неоднократно единобожие, аскетизм и ритуальную чистоту. Не испытываю желания спорить о теологии и не понимаю мужчин, пытающихся обратить других в свою веру.

Тут, прервав проповедь, удачно пришли к фургону. Он меня мало интересовал, ничего удивительного. Обычная телега вроде оставленной в подарок золотарю, только с тентом поверху, и парочка лошадей-тяжеловозов вместо волов. У Бирюка две основные специализации: почтарь и каратель. Оба варианта случаются не особо часто, а жить на что-то требуется. Поэтому нормально приторговывать всякой мелочью помимо доставки важных посланий.

— Брак, — произнес односложно Бирюк, показав на лошадь, — тебе.

Похоже, он не сильно разговорчив и, произнеся пару речей, исчерпал запас красноречия надолго. Вместо него противно заорал ворон.

— Красивая кобыла, — сказала с ноткой зависти Мария, когда наскоро перевел основное, не вдаваясь в тонкости.

— Очень, — соглашаюсь, погладив по морде, сунувшейся в руки, — добрая, резвая и очень мало ценимая здесь.

— Почему? У нас белые кони как раз очень дорогие.