– Не молчи! – громко сказала я и тряхнула его за плечи. – Скажи – что нам делать? Ты слышишь? – Я кивнула на окно. – Ты видишь, что происходит?!

В этот момент я взглянула в его лицо – он был бледен, но глаза его горели какой-то мрачной решимостью.

Он обхватил меня рукой; я ощутила, как его бьет нервная дрожь.

– Не надо… – очень тихо прошелестели его слова. – Зиночка, не надо…

– Что не надо? – воскликнула я; его поведение меня озадачивало.

– Не надо бояться… Не надо переживать… Не надо никуда бежать… – сказал он и поцеловал меня в макушку.

– Ты хочешь сказать, что в то время как все покидают город, нам следует остаться здесь? – изумилась я.

– Да, дорогая… – ответил он и только тут в голос его приобрел ощутимую твердость. – Мы останемся. Мы никуда не пойдем…

– То есть… – Я чуть отстранилась от него, пытаясь лучше разглядеть выражение его лица; она было спокойно-уверенным, как у человека, который принял окончательное решение. – Ты хочешь сказать, что мы останемся здесь, в нашей квартире, и, спокойно попивая кофе, будем ждать, когда по нам врежет метеорит?

– Именно так, дорогая… – кивнул он.

– Так… Постой… – Мой взгляд заметался по комнате в надежде найти хоть какой-то выход из этого абсурда. – Давай я заварю чай, мы сядем и ты мне объяснишь, почему ты решил поступить именно так…

– Давай… – согласился он, выдохнув даже с каким-то облегчением.

Через несколько минут мы пили чай… Белая скатерть, сушки, клубничное варенье. Правда, предварительно мы предусмотрительно забаррикадировали обе двери: и парадную, и черный ход…

Странное это было чаепитие. Со стороны мы, должно быть, могли сойти за сумасшедших: кругом творился настоящий апокалипсис, а мы чинно сидели за столом, словно нас ничуть не касается все то, что происходит и, самое, главное, должно произойти… Поднимался от чашек ароматный пар, колыхались ажурные занавески на окне, бодро тикали ходики; все было как всегда, но при этом все уже бесповоротно изменилось; мы вступили в новую реальность, а наш привычный мир рушился на глазах…

– Ты знаешь, дорогая… – начал мой супруг, отхлебнув из чашки, – когда стало известно, что метеорит мчится на Париж, я сразу понял, что не стану пытаться сбежать. Это решение будто бы пришло откуда-то извне. И уже после я стал размышлять, почему так.

Он снова отхлебнул из чашки и, немного помолчав, продолжил:

– Удивительно, но я не нашел ответа. Так решил мой разум. Но вот к чему я пришел, размышляя: я не хотел бы быть сейчас там… – Он кивнул в сторону окна. – Там, среди обезумевшей от страха толпы, в панике спасающейся от апокалипсиса. Едва ли они смогут уйти от Парижа далеко. Поэтому бегство их не спасет. К тому же, знаешь, дорогая… Шанс получить от какого-нибудь бандита нож под ребра в этой толпе гораздо больше шанса погибнуть от метеорита, оставаясь в своей квартире… Да-да, именно так! – Он поднял вверх палец, видя, что я хочу возразить. – Ты ведь помнишь, в газетах писали: «Небесное тело упадет в районе Парижа». И в то же время англичане совершенно точно уверены, что этот чудовищный метеорит летит прямо на Лондон. Следовательно, никто не может предугадать, где именно это небесное тело соприкоснется с землей. Точность современной астрономической науки еще весьма далека от совершенства. Так вот… в силу приведенных доводов я считаю, что нам следует остаться дома. Шанс на смерть примерно такой же, как и при игре в русскую рулетку: на один патрон – шесть пустых камор, в то время как там, в толпе, вероятность быть ограбленными и убитыми приближается к ста процентам. Если же нам все же суждено погибнуть, так что ж… – Он понизил голос почти до шепота. – Ведь когда-нибудь мы все равно бы умерли. Но умереть, имея возможность перед концом увидеть чудовищную катастрофу в совершенно вагнеровском стиле, гораздо интересней, чем в своей постели, пребывая в немощи и слабеющем разуме…

Я не узнавала своего Дмитрия. Он больше не был для меня открытой книгой… Он рассуждал так, как прежде было ему несвойственно. А впрочем… что если я просто знала его недостаточно хорошо и обольщалась, думая, что он для меня полностью предсказуем? А может быть, гнет этих последних дней оказал на него такое влияние… так же как и на меня. И отчего-то именно в этот момент во мне обострилось то чувство – словно я упустила что-то…

Немного помолчав, он продолжил говорить:

– Кто знает, возможно, падение этого метеорита и вызовет всеобщий апокалипсис… Ведь ученые не говорят точно, что должно случиться после его столкновения с Землей. Что если это и будет Конец Света? О, дорогая… Конец Света, после которого человечеству предстоит возродиться из пепла и обрести новое самосознание… Я предрекал это…