– У вашего племянника, Берти, – отхлебнув обжигающего ароматного напитка, проворчал он, – хватка как у нильского крокодила. Бедняга Фердинанд оказался ему на один укус – и вот уже, как вы и предсказывали, русские войска стоят на турецкой границе в ста километрах от Константинополя.

– Господь с вами, Джеки, – усмехнулся король, отпив той же адской смеси. – Майкл очень милый и гуманный молодой человек и совсем не заслуживает сравнения с крокодилом. Бывшего князя Фердинанда выставили из Болгарии как проворовавшегося лакея из приличного дома. С глаз долой – из памяти вон. И никакой, обычной в таких случаях мелочной славянской мстительности с нарубанием нелюбимого монарха вместе с женой на порционные куски. Хотя не могу не признать, что в этом деле стремительность и решительность моего племянника просто поражают.

Адмирал в ответ пожал плечами.

– Меня, Берти, больше удивляет то, – произнес он, – что ваш племянник отчего-то не торопится воспользоваться своим политическим успехом и ввести свои войска на территорию Болгарии?

– Возможно, – сказал король, – он и его советники знают несколько больше, чем соизволили сообщить нам с тобой. Ведь Британия так и не перестала быть геополитическим противником России, и поэтому глупо рассчитывать на полную откровенность со стороны Майкла и его советников из будущего. Врать нам они не будут, но и всей правды тоже не скажут. И это меня тревожит.

– А почему, Берти, вы думаете, что нам не будут врать? – спросил адмирал. – О родственных чувствах вашего зятя и племянника попрошу не упоминать, мне хотелось бы услышать аргументы повесомее.

– Достоверно известно, – сказал король, – что пришельцев из мира будущего – около пяти тысяч человек. И это не только высокопоставленные господа, состоящие в окружении русского царя, но и экипажи кораблей, а также солдаты наземных подразделений, герои Фузана и Окинавы. При этом они не спрятаны в каком-то потайном месте, а, так сказать, внедрены в российское общество на всех его уровнях, перемешавшись с аборигенами. Сохранить полную тайну в таких условиях не получится, несмотря ни на какие меры секретности. Хотя бы в общих чертах, но информация просачивается, и ее возможно собрать. Из общего шумового фона трудно вычленить конкретные факты, но все, что удается выяснить нашим людям, в целом подтверждает информацию моего зятя и племянника. Правда, есть тут одно «но». Большинство простых людей, даже таких высокообразованных, как простолюдины из будущего, живет сегодняшним днем и совсем недавним прошлым. То есть большая часть информации, которую удается выяснить таким путем, касается непосредственно мира будущего, а точнее, того временного слоя, в котором существовали те люди. И если собрать и обобщить информацию, касающуюся Британии начала двадцать первого века, то возникают только два чувства: жалость и омерзение. И эта информация не противоречит тому, что адмирал Ларионов рассказывает моей дочери, а Майкл мне. Единственная разница – Тори трепетно берегут от самых мерзких подробностей, которые не подобает знать настоящей леди; мне же рассказывают все.

– Ну, если дела обстоят именно так, Берти, – спросил адмирал Фишер, – то в чем же тогда причина вашей тревоги?

– Причина в том, Джеки, – задумчиво произнес король, – что я не уверен, что нас добросовестно информируют о событиях, которые непременно произойдут или должны произойти в самом ближайшем будущем. Точнее, я уверен в прямо противоположном. У меня такое чувство, что, взяв под контроль Болгарию, Майкл ждет какого-то события, о котором основная масса пришельцев попросту не помнит, а специалистам из его окружения – например, господину Тамбовцеву, господину Бережному или моему зятю – о нем прекрасно известно.

– Не секрет, – ответил адмирал Фишер, – что турецкая империя в настоящий момент изрядно напоминает изношенный бурдюк, наполненный бродящим навозом. Султан Абдул-Гамид Второй (чтобы он поскорее издох) не только ограбил свою страну, но и привел ее в полное расстройство. В упадке не только промышленность, сельское хозяйство и торговля; этот старый придурок не платит жалование своим военным и полицейским чиновникам, отчего те тоже находятся в состоянии, близком к возмущению. Дела в Турции и так обстоят неважно, а тут еще и это.

– Вы думаете, мой племянник Майкл ждет, когда в Турции разразится революция, чтобы провернуть свое дельце с минимальными потерями? – быстро спросил король.