– Тошнотворное снадобье, – сказал я.

– Ничего, – ответил он и взял рецепт. Посмотрев на него, он выпучил глаза: – Но позвольте!.

Только теперь он обнаружил, что рецепт был написан не по-английски.

– Насколько это в моих силах, – сказал я, – я вам переведу.

Я постарался перевести рецепт как можно лучше. Затем в течение двух недель мы не разговаривали. Как только

Пайкрафт ко мне приближался, я хмурился и делал знак, чтобы он отошел. Он соблюдал наш уговор, но к концу второй недели был такой же толстый, как и прежде. Наконец он не выдержал.

– Я должен поговорить с вами, – сказал он. – Так не годится! Здесь что-то не то. Не помогает. Не к чести вашей прабабушки…

– Где рецепт?

Он осторожно извлек его из бумажника.

Я пробежал глазами перечень всех составных частей:

– Вы тухлое яйцо взяли?

– Нет. А разве нужно было… тухлое?

– Это подразумевается во всех рецептах моей любезной прабабушки, – сказал я. – Если качество или состояние не указано, надо брать самое худшее. Она была женщина решительная и не терпела паллиативов. Из остальных веществ одно или два можно заменить другими. А яд гремучей змеи был свежий?

– Я достал гремучую змею у Джемрака. Она обошлась мне…

– Ну, это ваше дело. Теперь последняя часть состава…

– Я знаю человека, который…

– Прекрасно. Гм!. Я напишу вам, какие составные части можно заменить и чем. Насколько я знаю язык, орфография в этом рецепте особенно хромает. Между прочим, под словом «пес» здесь подразумевается бродячий пес. В продолжение месяца я постоянно видел Пайкрафта в клубе – все таким же толстым и озабоченным. Он соблюдал соглашение и только иногда нарушал дух нашего договора, с сокрушением покачивая головой. Однажды в гардеробе у него вырвалось:

– Ваша прабабушка…

– Не слова о ней! – оборвал я его, и он прикусил язык.

Я уже считал, что он разочаровался в рецепте и отстал от меня. Один раз я видел, как он разговаривал (о своей полноте) с тремя новыми членами клуба, как бы в поисках других рецептов. Как вдруг, совсем неожиданно, пришла телеграмма.