— Мустафа — прямой потомок Сулеймана Великолепного. Долгая история, но это так.

— И он довольствуется своим положением?

— Иншалла, говорят мусульмане, на всё воля Аллаха. К тому же он ведь не одним кофием занимается. Поверьте, у него жизнь достойная его великого предка. В некотором роде, — и я позвал Мустафу, который и принес нам две чашки кофию.

— С вашего позволения, я бы хотел рассказать вам одну историю.

— Конечно, барон, я слушаю.

— Это невесёлая история, но только вы в силах придать ей правильный финал.

— Я слушаю, — повторила она, но в лице я уловил толику разочарования. Верно, решила, что я буду просить награду. Ну, в общем, она права.

— В феврале прошлого года едва не произошла дуэль господина Пушкина с графом Соллогубом. Причиной дуэли была жалоба жены господина Пушкина на графа, позволившего, по словам Наталии Николаевны, дерзость в её сторону. Господин Пушкин натурально впадает в бешенство и требует сатисфакции у молодого графа. К счастью, секундант Пушкина, господин Нащекин, нашел путь к примирению, граф Соллогуб проявил благоразумие и сговорчивость, даже извинился письменно, и дуэль не состоялась. Это первое.

— Я что‑то слышала об этом, — нахмурилась императрица.

— В том же феврале господин Пушкин имеет литературный спор с господином Хлюстиным, чиновником по особым поручениям Министерства Иностранных дел. В конце спора господин Пушкин натурально впадает в бешенство, и только благодаря такту господина Соболевского дуэль предотвращена. Это второе.

— Будет и третье?

— В том же феврале до господина Пушкина дошел слух о том, что генерал от кавалерии князь Репнин нелестно отзывается о литературном произведении пера Пушкина. Господин Пушкин натурально впадает в бешенство и пишет князю предерзкое письмо, подразумевающее дуэль. Как выяснилось, слух был ложный, ответ князя погасил конфликт, и дуэль не состоялась. Но будь на месте князя кто‑то более вспыльчивый, как знать, как знать… Это третье.

Далее…

— Есть и далее?

— Увы. Уже осенью господин Пушкин по наущению друзей ли, врагов, принял знаки внимания, оказываемые бароном д’Антесом его жене, за нечто большее, чем обычную куртуазность. Господин Пушкин натурально впадает в бешенство, решает послать барону вызов, и только усилиями барона Геккерена‑старшего, господина Жуковского и некоторых других особ дуэль не состоялась. Это четыре.

Я помолчал. Помолчала и Александра Федоровна.

— И опять далее. На днях в театре на представлении «Африканского Льва» случается очередной скандал. В словах барона д’Антеса «Мы все одна семья», обращенных к жене и свояченицам, господин Пушкин услышал казарменное оскорбление, натурально впадает в бешенство и пишет оскорбительное письмо господину барону Геккерену‑старшему. Дуэль — вопрос времени, и самого скорого времени.

— Я была свидетельницей этого скандала. Но неужели господин Пушкин желает стреляться с посланником?

— Нет, стреляться он будет с бароном д’Антесом. То есть я надеюсь, что не будет. Потому что… — я взял паузу.

— Потому — что? — спросила императрица.