— Диетическую колу, — говорю я.

— Две, — говорит Ветеран. — Только в мою добавьте виски.

Я сажусь, не удосужившись снять куртку.

— Рановато, тебе не кажется?

— Зависит от того, что для тебя рано.

Я смотрю на часы на стене: одиннадцать утра. Вчера под действием угрызений совести мною было принято решение, и я воспользовался окном в своем расписании, чтобы отловить Джона. Ловчий, сокольник, друг.

— Значит, вот какие дела, да? — с вызовом говорю я.

— Все, Дэниел, именно так и выглядит.

Мы молча пьем свои напитки. Я представляю, как мой чертенок сговаривается с пьяным, получившим свободу и готовым куролесить чертенком Ветерана.

— Еще виски! — кричит он, хлопая ладонью по стойке. — Двойную порцию.

— Возвращайся, — говорю я, — через пару часов собрание. Пойдем вместе.

Ветеран чокается со мной.

— Не могу, — говорит он, не отрывая взгляда от стакана.

— Нет такого слова, — говорю я.

Он поворачивается ко мне, слегка покачиваясь, кладет руку мне на колено.

— Знаешь, я думал, у меня получилось. Всего один стаканчик, говорил я себе. Просто чтобы снять напряжение. Я думал, что мне ничего не грозит. Потом один стаканчик превратился в бутылку. Потом телефонный звонок. Два десятка. Кокс. Ты не поверишь, как быстро я снова погрузился в это. Глубоко.

Он вытягивает руку. В доказательство трясучки.

Я кладу руку ему на плечи, вспоминая, как мы сидели вместе и рассказывали друг другу о своих боевых победах и поражениях, и чувство стыда растворялось, потому что мы были не одиноки в своей борьбе.

— Прости, Джон, что не перезвонил тебе, — говорю я, неожиданно падая духом. — Я себя не оправдываю, но у меня голова была занята другим. Я расстался со своей пассией.

— Сочувствую.