– Нужно… остановить… разложение… клеток тела, – почти по слогам тяжело произнес парень. – В меня ввели… растворитель плоти… Подай ту траву, – он повернул голову влево и указал взглядом на разлапистый куст папоротника.

– Глупая тварь! Это не трава, а папоротник. Он никогда не цветет и размножается спорами, – я похвасталась знаниями с уроков биологии. – И с чего ты взял, что он поможет?

– Инстинкт… Чутье… Запах, – как смог, объяснил мне умирающий враг.

– Хорошо, – я убрала кинжал в чехол, подошла к папоротнику и со всей силы дернула на себя куст, ухватившись за него у основания.

Вытащила с частью обломанных корней. Земля полетела в лицо. Я зажмурилась, чтобы в глаза не попала.

– На, держи! – ткнула кудрявой зеленью в лицо тому, кто утверждал, что теперь его зовут Грейс… С моей, между прочим, подачи.

Парень открыл рот, и я увидела, как поверх белых человеческих зубов вылезают из кровоточащих десен черные острые “лезвия”.

Выронила папоротник – пальцы сами разжались. Но куст не упал, ифери успел его перехватить жуткими зубищами и начал жевать. За считанные секунды он сожрал большущий папоротник вместе с корнями. А потом снова зашелся мелкой дрожью, тихо поскуливая от боли.

Из его правого глаза вытекла слезинка, и меня до глубины души растрогал ее вид. Она выглядела слишком человеческой и невольно вызывала жалость. А еще мне было больно смотреть на искаженное судорогой любимое лицо. Я не могла убедить подсознание в том, что передо мной не Чарли. Воспоминания терзали и мучили, впиваясь острыми когтями в заполошно стучащее сердце.

Ну зачем так жестоко со мной обходится судьба? Казалось бы, только боль от потери любимого парня улеглась, ее сменила неукротимая жажда мести. И тут она сталкивает меня нос к носу с тем, кто, наверное, и убил Чарли. Да, как иначе он мог бы заполучить облик моего звездного музыканта. Только сожрав его. А я стою рядом с убийцей Чарли, как полная идиотка, и не могу совершить простейшее действие – вогнать кинжал ему в голову.

Да что же со мной происходит? Почему для меня стало невозможным то, к чему я привыкла за год борьбы? Навык, доведенный до автоматизма, не срабатывал.

Так что же мне делать? Ни один Наблюдатель не давал подсказки. Телефон молчал, показывая карту местности.

Хотелось бежать куда глаза глядят, лишь бы не видеть полудохлую тварь и не слышать берущих за душу стонов.

Может, с закрытыми глазами мне будет легче пробить ему мозги? Прицелиться, а в момент удара не видеть знакомое лицо. Да, это должно быть проще.

Я подошла ближе, склонилась над переставшим дрожать парнем. Увидела, что кровотечение остановилось. Значит, инстинкт не подвел его и содержащиеся в папоротнике вещества подействовали как лекарство.

Пригнулась, открыла чехол, взялась за рукоять кинжала, и в этот момент ифери посмотрел на меня. Его глаза с черно-красной радужкой открылись шире, чем прежде.

Мне снова пришлось отпустить оружие под натиском странных чувств. Я испытала нечто похожее на стыд. Как будто неудобно было покушаться на жизнь того, кто не проявлял ни малейших признаков агрессии. Напротив, смотрел на меня доверчиво, как подобранный с улицы бездомный щенок.

– Эмбер, спасибо тебе, – ифери неумело попытался улыбнуться сжатыми губами.

Я отступила на пару шагов, шокированная тем, что враг назвал меня по имени.

– Откуда ты знаешь, как меня зовут? – не дыша, выпалила я.