Шесть сотен голосов тут же отозвались:

— Аруа-а-а-а-ах!

Следом войско пришло в движение. Командование конницей Жангир поручил Карасаю, сам же вновь возглавил основные силы. От ставки султана две сотни всадников направились в урочище Бестан — именно там казахи решили дать решающий бой. Приказ был ясен: сарбазы не должны ввязываться в стычки, а лишь умело вести тактическое отступление. Лучникам, расставленным за частоколом, на этот раз велено было смещаться вместе с ядром войска, прикрывая его с флангов.

Как и следовало ожидать, сначала Эрдэни бросил в бой конницу. Всадники уже не опасались лавины грохочущих выстрелов, а потому действовали свободнее, хотя глубоко врезаться в ряды казахов им так и не удалось. Разбившиеся на мелкие группы сарбазы Жангира встретили неприятеля выставленными вперед длинными копьями. Когда первую, самую опасную волну удалось отбить, воины, дерущиеся пешими, принялись закалывать ойратских коней, уравнивая свои шансы. Хорошо прикрывая друг друга, казахи умело отбивались, но не атаковали.

Вскоре сквозь увязших в ближнем бою конников на передний край стали просачиваться пешие ойраты, которые тоже бились со знанием дела. Все новые и новые отряды врага проталкивались в узкую горловину, вынуждая своих воинов продвигаться вперед, а чужих — отступать.

Вскоре стало ясно, что отступавшие вместе с основными силами стрелки не приносят желаемого эффекта. Если кто-то из джунгар все-таки падал, сраженный выпущенной из-за укрепления стрелой, то просто тонул в потоке людей. К тому же ойратские нойоны начали ответный обстрел. Так что тучи стрел летели в обе стороны.

Ойраты накатывали волнами и с каждой новой волной продвигались вперед быстрее и увереннее. Казахи не теряли присутствия духа, хотя стали нести большие потери. Как и накануне, фронт начал растягиваться, и на одного сарбаза теперь приходилось по два, а то и больше, противника. Хуже всего, что расширяющееся ущелье предоставляло больше пространства для вражеской конницы. Правда, местами и лошади, и люди спотыкались о разбросанные повсюду трупы, оставшиеся после двух предыдущих битв, что немного сбивало темп наступления.

Жангир метался от одного фланга к другому, каждый раз стремясь оказаться там, где требовалось его присутствие. Султан сильно рисковал и несколько раз едва не погиб, но продолжал оставаться на переднем краю отступающего войска казахов. Он хорошо разбирался в военном деле и понимал: любое, даже самое продуманное отступление легко обратить в паническое бегство. Для этого нужно лишь заставить противника поверить в неминуемость поражения. Ойраты это умели. И об этом султан тоже знал.

По мере продвижения к урочищу, где притаился Карасай со своей конницей, неприятельские силы только росли. Джунгары напирали. С каждым новым шагом отступающих они получали все больше пространства. А это единственное, что им требовалось для победы.

Молодые, еще не бывавшие в настоящем бою сарбазы не теряли присутствия духа лишь потому, что им было стыдно опозориться перед султаном. На это и делал ставку Жангир, когда в очередной раз бросался на помощь своим воинам.

Потери казахов росли. Раненых, убитых, даже тех, кто просто споткнулся, сразу вминали в землю. Ойратское войско набрало тот темп наступления, когда воины уже не смотрят под ноги. Спасительный частокол, за которым прежде укрывались лучники, остался далеко позади. Лишенные защиты стрелки уже давно дрались вместе с остальными.

Жангир изворачивался, как тигр, не прекращая при этом оглядываться по сторонам. В нескольких шагах от него размахивал саблей совсем еще юный сарбаз. Он узнал его. Это был тот самый юноша, которого он сегодня выделил в общем строю. Мирас — так его зовут. Кажется, он из каржасов.

А Мирасу приходилось несладко. Трое нападавших на него джунгар играли с ним, как три кошки с мышонком. Никто не торопился нанести смертельный удар. Каждый лишь слегка жалил. Они даже нападали по очереди, чем заметно облегчали задачу казаху. Но сарбаза не спасало даже это. Он с трудом удерживал на весу тяжелый круглый щит, который отнимал много сил. Лицо парня было покрыто пленкой липкого пота.

И все же Мирас не сдавался. Начинала сказываться усталость, движения становились вялыми. Пятясь, он уже не оглядывался, чтобы осмотреться, и стал заметно отставать от своих. Жангир понял, что парню долго не продержаться. Увернувшись от размашистого удара очередного ойрата, султан нырнул ему под правый бок и с силой вогнал меч под ребро. Добивать не стал — не хотелось терять времени.

В два прыжка вождь казахов оказался рядом с молодым сарбазом и встал с ним плечом к плечу. Ойраты ненадолго пришли в замешательство. Воспользовавшись этим, Жангир проткнул одного и едва не зарубил второго — тот увернулся в последний момент. Ухмылка моментально исчезла с лиц неприятелей. Силы в схватке уравнялись, но ненадолго. Не все джунгары знали, кем является этот отважный казах, который то и дело смещается от одного края обороны к другому. Но они быстро поняли, какую он представляет опасность. Туда, где появлялся султан, моментально стягивались большие силы. Так вышло и на этот раз. Не успел Жангир оглянуться, как его с Мирасом окружили. Основные силы казахов были довольно далеко и уже не могли им помочь.

Глаза султана забегали по лицам врагов: он выбирал, на кого напасть первым. Когда взгляд Жангира остановился на том, кого он посчитал наиболее сильным, белки его глаз налились кровью. С диким ревом он бросился напролом. Вернее, сделал вид, что бросается напролом, тем самым сбив здоровяка с толку. Когда холодный клинок прошел меж стальными пластинами его панциря, углубляясь в плоть, на лице падающего ойрата читалось крайнее удивление. Дальше султан стал двигаться настолько быстро, что всем находившимся поблизости джунгарским воинам пришлось полностью переключиться на него. На Мираса уже никто не обращал внимания.

Жангир не сделал ни одного лишнего движения. Выносливости султана можно было позавидовать. Он был широкоплеч и мускулист, но на порядок ниже каждого, от кого ему приходилось отбиваться. А слишком большая голова не гармонировала с остальным телом. За некоторую несуразность телосложения его и прозвали в народе Салкамом, то есть «нескладным». Но Аргынтай, которого тоже трудно назвать великаном, обучил его многим хитростям поединка, где преимуществом был как раз невысокий рост. Эти знания оказались сейчас как никогда кстати.

И все же Жангир попал в окружение. Тщетные попытки прорваться к своим пока не приносили результатов. А где же тот мальчишка, на помощь которому он бросился?..