— Это неправда, батыр! — запротестовал Мирас. — Мне уже приходилось драться с ойратами. Кульмагамбет-ага может это подтвердить.
— Не хочешь поспорить, батыр? — В глазах султана заиграли огоньки. Не обращаясь ни к кому конкретно, Жангир приказал: — Дайте ему лук! Если он хочет к летучим, значит, должен уметь стрелять на скаку. Если мальчишка промахнется, — это уже снова Карасаю, — я подарю тебе свой меч. А вот если попадет, ты отдашь мне своего Белогрудого. Как?
— А не боишься проиграть, султан? — Было видно, что предложение Жангира пришлось по душе батыру.
— На том и порешили, — вместо ответа, произнес султан.
Мирасу поставили условие: он должен на полном скаку попасть в подброшенный в воздух круглый щит. Прежде он ничего подобного не проделывал. Зато мог легко сбить стрелой пролетающего голубя. Правда, не на скаку. Однако Карасай заверил, что любой из его сарбазов легко справился бы с такой задачей. В колчане, который протянули Мирасу, была лишь одна стрела. Второй попытки парню никто давать не собирался.
Отпуская поводья, чтобы натянуть тетиву лука, Мирас молил бога только об одном: лишь бы не дрогнули руки. Поймав момент, когда лошадь всеми копытами оторвалась от земли, он выпустил стрелу, и та с глухим стуком вошла в почерневшее дерево, придав полету щита новую траекторию. Наблюдавшие за действием сарбазы издали одобрительный и в то же время восхищенный возглас. Даже Жангир не удержался от комментария.
Султан первым подошел к Мирасу и похлопал его по плечу.
— Молодец, сынок! Держи! — С этими словами он отцепил от пояса свой меч и протянул его Мирасу. — Думаю, он тебе понадобится. Не будешь же ты заманивать врага одним шокпаром. Стреляй так же метко — и мы победим!
Закончив наконец любоваться подаренным оружием, Мирас спрятал клинок в ножны. Сарбазы Карасая уже садились на коней. Летучий отряд выдвигался первым.
Глава 22. Хэдшот
Сотне Аргынтая, куда по-прежнему входили Максат с Жекой, было приказано занять северный склон горы Кату. Это единственное, что смог понять Макс из всего сказанного Карасаем (батыр уже давно взял на себя обязанности главного полководца). Сам он возглавил отряд тех, кому в этой битве придется рисковать больше остальных: Карасаю и летучей сотне жигитов, куда пробился и Мирас, предстояло выступить в роли приманки.
Мало что смыслящий в степных сражениях городской казах из еще не наступившего XXI века понимал, что судьба любой приманки предрешена заранее. С точки зрения начинающего писателя, Мирас совершал откровенную глупость. Зато он действовал точно так, как и полагалось герою его еще не дописанной книги. Нечто подобное Максат и задумал написать в продолжении. И кстати, втайне он все еще надеялся сделать это.
— Слушай, переведи им, что я хочу из той пушки шмальнуть, — подал голос Жека, бесцеремонно вторгаясь в творческие размышления друга.
Макс повернулся к Жеке и по направлению его взгляда догадался, о чем именно тот просит. Так вот почему все это время друг не забрасывал его привычным каскадом вопросов типа: «Что он сказал?». Оказывается, все внимание Жеки сейчас приковано к длинноствольному фитильному ружью с коротким деревянным прикладом. Это грозное оружие держал в руках Аргынтай, занятый обсуждением тактических действий со своим шапраштинским соратником.
— Мне кажется, тебе не дадут, — засомневался Максат. — Ружей мало, их доверят тем, кто уже умеет стрелять.
— Да ладно тебе! Что, попробовать нельзя? Вон, пацанчик ведь рискнул, и у него получилось. — С этими словами Жека решительно двинулся в сторону батыров, стоявших от него шагах в десяти.
Макс не стал его останавливать, а просто пошел следом.
— Чего он хочет? — Аргынтай боковым зрением заметил приближающихся друзей и первым обратился к Максату.
— Он хочет попробовать выстрелить, — объяснил Максат.
А Жека радостно закивал, будто понял, о чем говорил друг, и теперь подтверждал его слова. При этом он вытянул левую руку перед собой, развернув ее ладонью кверху, а правую поднес к самой челюсти.