Левая рука погрузилась в левый глаз, костяной воин спустился ниже к лицу, после чего ударил правой. Руки проникали в череп твари через глазницы буквально до плеч, мозги превращались в мессиво. Тварь в дикой агонии брыкалась, хаотично атакуя воздух: тело охватили множественные судороги.

А Артиос тем временем вцепился в верхнюю часть черепа изнутри, начиная давить со всей силой. С резким хрустом черепушка лопнула, покрыв зловонным содержимым человека, в руках которого был теперь кусок черепа. Этим же осколком он принялся отрезать рог уже мёртвой твари. Вот и новое оружие, которым можно орудовать как копьём.

Жаль только рог твари был не удобен, слишком толстый, то и дело выскальзывает из покрытых кровью рук. Как далеко с таким инструментом можно будет пройти? Может эффективнее дальше использовать лишь руки и тёмный сосуд?

И щупальца услышали мысли человека, ведь они всегда были рядом. Жгуты медленно протекли по рукам объединяясь в остриё, ставшее продолжением локтя. Чем-то похожим сражался некромант, что навело Артиоса на некоторые мысли. То, что тёмный сосуд умеет адаптироваться уже было известно, однако каким образом происходил процесс точно сказать не выходило. Те трюки со светом тьма научилась после продолжительных пыток противоположной стихией, а с некромантом сражение проходило лишь раз. Скорее всего это было связано с поглощением и разрушением канала связи с внешним пунктом, куда раньше уходили души. Процесс разложения чужих душ теперь не только давал всю энергию тёмному магу, но и позволял более точно запоминать отголоски их сознаний, которые оставались где-то в глубинах разума, а может хранилищем знаний вместо мозга и вовсе стал сам тёмный сосуд.

Однако размышлять было некогда, врагов всё ещё было слишком много. Твари бежали со всех сторон, падальщики, учуяв кровь, наверное, приходили даже с соседних кругов. Кроме того, чем дальше продвигалась троица, тем сильнее были их враги.

Игарсион двигался уверенно, точно рассчитывая каждый свой шаг, оценивая положения противников. Вместе с этим мечнику приходилось ещё и следить за лучницей, которая уже перестала справляться с полчищем тварей. Она была слаба, её не стоило брать.

Но Фира продолжала идти, пусть фактически и была лишь балластом. Артиос дал ей надежду, а теперь в каком-то смысле её отнимал. Вариантов у эльфийки было действительно немного: попробовать вернуться и умереть, или попытаться дойти до конца и скорее всего тоже умереть.

Игарсион был куда сильнее, однако в полную силу он тоже не мог сражаться. Его сковывала не собственная слабость, а принципы и правила, его убеждения, которыми обзавёлся в клане. В Алом Закате нет греха хуже, чем бросить союзника. И пусть его орден и страна были разрушены богом, кодекс и принципы всё ещё живут в последнем обладатели алой накидки.

Артиоса же не сковывало ничего, сейчас он ни о чём не думал, кроме своей цели. Ему нужно было добраться до пепельных врат любой ценой, поэтому костяной маг и делал то, что у него лучше всего получается. Нет, не убивать, а продолжать идти вперёд. Никаких сомнений, только одна цель, цена достижения которой не имеет значения.

Костяной воин превратился в ураган смерти, чёрным вихрем он нёсся через полчища. Сперва могло показаться, что таким образом тёмный маг расчищал путь для своих союзников, но это было не так. Артиос просто убивал всё что видел, ведь каждый ставший на пути противник был угрозой, препятствием, которое нужно устранить. Всё что попадало в поле зрения становилось врагом, даже если это был убегающий от хаоса падальщик не представляющий опасности.

И дело было не в том, что тёмный сосуд взял верх, нет, к этому Артиос ещё не переходил, он справлялся и сам. Удары зверей вырывали плоть, от их мощи тёмная пелена, покрывающая броню, рассеивалась. Поэтому требовалась каждая капля энергии.

Чем сильнее была вражеская атака, тем больше энергии нужно было тратить на защиту. Иногда запасов оставалось мало из-за безрассудных нападений на более сильных противников. Тёмный маг действовал слишком импульсивно, он потерялся в горячке боя и поэтому ни раз уже был на волосок от смерти.

Нейресть продолжала выводить информацию на интерфейс, подсвечивала врагов, обновляла счётчик, но Артиос не обращал внимания на символы. Ему не нужная была помощь, костяной воин и так чувствовал противников через тёмный сосуд. Зачем смотреть на составленные карты с подсвеченными противниками, когда он и так знает где все враги. Зачем читать эти всплывающее сообщения о повреждениях, когда тёмные щупальца исцеляют истерзанное тело.

— Артиос, подожди нас! — сзади кричал прилично отстающий Игарсион.

Мечник не мог пробиваться дальше, потому что враги прибывали быстрее, чем удавалось с ними разбираться. Демоническое пламя играло без перерыва уже несколько часов. Энергии в ядре странника преисподней стало критически не хватать, единственная причина по которой он ещё не повалился без сил — невероятная выдержка и выносливость.

Фира уже даже не пыталась сражаться, она едва держалась на ногах и пряталась за спиной мечника. Вся покрытая кровью и свежими ранами, броня разорвана, из бока торчит сломанное ребро. А ведь ещё недавно она была целой, или всё же давно? Артиос уже потерял счёт времени, ему тоже приходилось нелегко.

Среди мглы пепла проявился новый враг, им стал безликий. Игарсион рассказал обо всех возможных трудностях на кругах. Одной из главных опасностей был как раз безликий монстр, он обитал на десятом круге. Монстр был гуманоидного телосложения, две руки, две ноги, он был похож на человека, только ростом с девятиэтажку. Безликий не имел огромных мышц, его конечности были тонки, длинные пальцы и руки, обтянутое кожей лицо без глаз, носа или рта. И монстр передвигался на четырёх конечностях, как ящерица. А если он встанет в полный рост, то его высота может достигнуть сотен метров.

Чудище ползло быстро, изгибаясь под неестественными углами, там где у него должно было быть лицо странно натягивалась кожа, будто он пытался кричать, но не мог из-за отсутствия рта. От одного его присутствия сильные духом воины теряли силы к сопротивлению, забывали свои имена и лишь смотрели на свой конец.

Артиос ничего из этого не испытал, перед ним была лишь очередная проблема, которую нужно устранить. Руки легли на уродливый меч Чёрного Кузнеца. Чёрные щупальца тут же побежали внутрь клинка. В этот раз с возросшей силой тёмному сосуду удалось коснуться самой сути меча, его источник энергии, в виде обречённых на вечные муки душ. Эти страдания, всепоглощающее чувство вины, ими начали питаться тёмные щупальца. А вместе с этим становился сильнее и сам клинок, будто жгуты сосуда запускали атомную станцию, где топливом были души.

Как только руки легли на рукоятку меча, в воздухе тут же отчётливо стали видны тёмные щупальца. Они стали настолько же материальны, как и всё окружение, сотни жгутов устремлялись к мелким врагам, пронзая их и иссушая. Поборов секундную слабость, Артиос сконцентрировался на приобретённой силе.