— Понял.
Брусчатка здесь напоминала таковую на базе, хотя на некоторых улочках и была просто непросыхающая грязь без всяких удобств. Прогуливаясь по улице, я ловил на себе удивленные взгляды, и, судя по всему, это было вызвано моей расой — похоже, птички не были такой уж невидалью, но в этих краях попадались редко. Заодно и я успел осмотреться: помимо замеченных мною раньше у подкаблучников в шахте рас, пока что никого нового. Гномы, люди, эльфы, зверолюди. Никакого намека на ифритов или кого-то еще.
Некоторые из торговцев уже возвращались со стороны центра, насколько я мог ориентироваться, и рассасывались по постоялым дворам, а кто-то и раскладывался заново, только уже у своих лавчонок — видимо, пытались успеть и там, и здесь, и понятно почему: чем ближе к центру, тем больше народу мне попадалось, так что городок явно был проходным.
В конце концов я добрел до рынка в центре — это была большая площадка, вымощенная булыжниками, где остались только самые последние из торгашей, уже даже сгружающие ящики на свои повозки, так что путь мой теперь лежал в какой-нибудь постоялый двор — не факт, что их порадует коммивояжер в моем лице, но раз гном удивился свежим фруктам, то и владельцы кухонек должны быть рады расширить меню.
— Из того, что нам попадалось, лучше всего подойдет «Четыре уха», там интерьер выглядел побогаче, да и народ толпился, — предложила Ней, а я, не слишком усердно отмечающий местные забегаловки, просто согласился.
Постоялый двор был трехэтажным, где весь первый этаж занимал зал для посетителей, бар и кухня. Выполненный в дереве, он был просто пропитан вонью перегара и табачного дыма, так что насчет дорогого интерьера я засомневался, но за столами можно было приметить весьма богатых особ, судя по расшитым разноцветными нитями шмоткам, что на фоне серости одежды остальных очень выделялось.
Пройдя через весь зал, я подобрался к бару и увидел, судя по всему, владельца, или просто вышибалу-бармена-сплетника, который был седым мужиком лет под пятьдесят. Если бы не забавные заячьи уши, он бы даже казался грозным.
— Бухать иль жрать? — смерив меня неодобрительным взглядом, заявил мужик, окончательно руша мои надежды на качественный сервис.
— Как насчет прикупить продуктов?
— Опоздал, малой, моя ненаглядная уже затарилась, — сморщившись еще сильнее, зайчатина выключил угрюмый режим лишь на словах о своей супруге. — Если ничего не заказываешь, скатертью дорога.
— А я настаиваю... Свежая сочная мякоть... этого плода никого не оставит равнодушным! — вкрадчиво сказал я, выуживая из корзинки принесенное добро.
— У нас есть овощи, фрукты и вся жратва, малой, ты что, непонятливый? — не удостоив плод даже взглядом, ушастый начал терять терпение, но, к счастью, на шум вышла его ненаглядная. Милая крольчиха, а вышла за такого выродка...
-Любовь зла, Шэд, любовь зла, — многозначительно вздохнув, вмешалась Ней, но я неотрывно следил за тем, как загорелась энтузиазмом «ненаглядная».
— Дорогой! Дорогой, ты посмотри! Я эту прелесть не видела уже лет десять, как мы сюда переехали!
— Ну да.., — сжав губы, кролик весь растаял и нежно приобнял супругу.
— Молодой человек, вы же продаете? У вас много? Пройдемте с нами! — торопливо говоря, крольчиха в итоге увела меня поближе к складу, и очень долго охала, разглядывая продукты, а с каждым возгласом муженек становился все мрачнее, держась крепче за кошелек.
— Откуда же столько добра? Если это и впрямь из Гринхавиона, то как ты умудрился донести такими свежими? — вмешался ушастый, не выдержав того, что его супруга полностью опустошила мою корзину.
— Секрет фирмы.
— Секрет чего? — непонимающе уставившись, заяц хотел спросить еще что-то, но супруга дала ему подзатыльник.
— Не лезь к пареньку, а то в следующий раз он к нам не придет! Ну же, заплати!