— Мое мнение?

— Мы жаждем его услышать.

— Вот тебе мое мнение.

Пальцами я беру остатки «Цыплячьего царя» и, как обезьяна, запихиваю в рот. Хрустят огурчики, трещит карамелизированный бекон, котлета в панике вываливается обратно — но чертов Валентин невозмутим.

— У меня полная зарядка.

— И чо? — спрашиваю я с набитым ртом.

— Мы можем весь день снимать, как ты проталкиваешь в себя пищу.

— Мне фиолетово.

Я демонстративно наполняю рот остатками котлеты и делаю голливудскую лыбу.

— Пока ты предаешься чревоугодию, мы подогреем интерес и напомним зрителям поговорку из пятого класса: «Тили-тили тесто, Артур и Диана — жених и невеста». Как бывший жених прокомментирует… молчание бывшей невесты?

Котлета застревает у меня поперек горла.

Формально в словах Валентина нет ничего ужасного. Диана не нравится мне… ну, в качестве девушки. Женщины. Например, Симонова нравится. Олеся — почему-то именно с тех пор, как замутила с Валентином. Бабухадия. Романенко из «б» неплохо смотрелась (Коваль это называет «с пивком потянет»), пока не потолстела. Вероника Игоревна… черт, да, да! — а как иначе при ее внешности??? Диана же, так сказать, огня в моих чреслах никогда не вызывала, несмотря на многочисленные шуточки в младших классах.

— Мнение? Хорошо. — Я прижимаю пластиковую вилку к столу, обламываю ей зубья и с мерзким скрипом обвожу невидимый круг. — Мое мнение… Мое мнение, что, если бы твой дедушка не был бы таким… таким добрым и хорошим человеком, он бы обязательно сказал, что ему стыдно за внука. Потому что к «молчанию», скорее, ведут вот такие «выпуски».

Улыбка соскальзывает с лица Валентина. Коваль разевает рот. Олеся недобро прищурилась на вилку, и явно мечтает, чтобы я прекратил — как и большая часть посетителей, которые уже оборачиваются на тошнотворный скрип.

— Позови официанта и пойдем. Лады? — Я начинаю еще один круг по металлу и вздергиваю брови — как бы спрашиваю Валентина: «Достаточно или нет?». Тот с полуулыбкой смотрит в стол. Олеся нервно трет висок, затем с усилием возвращается к Усуи Такуми. Коваль не выдерживает и выхватывает у меня вилку.

— Давай без вот китайских пыток?

Валентин вскидывает голову и поднимает руку.

— Девушка? Девушка?!

Лицо его до странного весело, и причину этого веселья я понимаю, когда тень официанта накрывает наш столик и превращается в силуэт Дианы.

Подойдя, она прячет порезанную руку за спину, но я сижу боком к столу и замечаю рдяные капли крови, что сыпятся на кафельный пол с тонких пальцев. Поза ее напряжена, губы сжаты, глаза темные, мертвые.