Смотри-ка: мужчина, похоже, не зря занимает своё место. Умён, крепкие нервы. Значит, договориться возможно! И договориться — мирно.

Нет, если честно, смотреть, как гибнет всё живое на планете, чью оборону они помогли взломать своими танками, Ленайна попросту… Боялась. Да — ей и Линде свойственна жестокость. И беспощадность. Когда они с врагами — лицом к лицу. И силы и возможности примерно равны.

Она посмотрела на Мишу, затем на Линду. Сглотнула. Придурки — но такие Свои!..

А по мне — так вы хуже Моллукской чумки! И «культурно отдохнуть и расслабиться» норовите почему-то всегда именно в мою смену.

Спутницу жизни.

Крепкая мускулистая спина Людмилы, туго обтянутая голубым халатом, маячила в проходе между стеллажами: её обладательница, похоже, нагнувшись почти до пола, заменяла компост в гибких контейнерах (обычных мешках) для грибов. Ленайна, стараясь сделать сюрприз, подала знак своим: чтоб не шумели.

— Да? И кто же вам разрешил здесь работать? Кто, конкретно говоря, ваш Босс?

Мужчина осторожно протянул руку, щёлкнул тумблером. (Надо же! У них тут ещё действовала система, признанная устаревшей восемь веков назад!):

Сзади послышались шаги: Ленайна обернулась.

Ага — вот она и глыба. В каких-то пятиста восьмидесяти тысячах километров.

Работа шла, рейс подходил к концу.

Миша недовольно перевернулся на бок, и приоткрыл на девочек в «боевом облачении» щёлочку одного из опухших глаз:

Значит, у несчастных работниц нет и возможности снять стресс от тяжёлой работы и серой жизни — единственным рациональным и наилучшим способом. — она перевела дух.

Глаза, эти глаза… Эти обращённые на неё глаза. И их обладательницы!

Боже!..

— Ладно. Я так понял, мы сейчас отправимся из Столицы — прямо к вам в заштатную захолустную дыру, где две отметившиеся выдающимися Делами и славными Победами героини Флота начинали свою доблестную, полную глубочайшей самоотверженности, и нервного и духовного…

И точно: противоракеты-истребители-перехватчики так и полетели из-под брюха гигантской бронированной громадины! Это сработала автоматика Сверковской защиты. Линда заорала, отстреливаясь с обеих рук, десять их собачек-истребителей старались, как могли, помочь!

А уж сколько погибло за эти годы их, не сказать, чтобы друзей… Но — танкистов!

— Вот блин. Знала бы — не… А впрочем — вряд ли. Всё равно наехала бы! Ладно, чёрт с ним. Пусть радуется, что хоть жив. А вот Анни, Наталью и Марину жаль… Что-то у вас здесь часто люди мрут от рака и болезней «внутренних органов»! — она обратилась теперь к Людмиле. Та тоже словно задыхалась, да и лицо стало ещё красней, если только её не обманывает зрение: спиртное, что ли, тут так действует на всех?!

Малыш действительно с опасением косил на приблизившуюся Линду чёрным глазком. Даже «улыбаться» перестал. Линда обиженно отошла. Ленайна сказала: