Покинув Италию, Филеас Фогг отправился в сторону Каира и Суэцкого канала, который был в то время, да, возможно, остается и сейчас самым быстрым маршрутом из Европы в Индию, если путешествовать консервативными сухопутными и морскими путями. По каналу Фогг добрался до Ближнего Востока, но нас манит нечто другое. У этого региона древнейшая история виноделия. На горе Арарат, расположенной на территории современной Турции, было обнаружено подтверждение того, что виноделие существовало здесь с незапамятных времен (виноградники Ноя на традиционном месте высадки Ноева ковчега? Вероятно, нет, но это очень интересно.) И именно финикийцы и греки распространили вино в Италию и Францию, откуда оно распространилось по всему миру. Двигаясь вперед в нашем путешествии, чтобы понять историю вина, похоже, что мы отодвигаемся назад, углубляясь в нее.

Финикия? Где это? Земля Пальм, как нам сказали, включенная территория в современных Ливане, Сирии и Северном Израиле. В далеком прошлом у этих земель было много общего, и видное место в этом списке занимало вино. Не забывайте о знаменитой истории, как Иисус превратил воду в вино на пиру в Кане. И это только верхушка библейского айсберга, который раскрывают для нас Рэнделл Хескетт и Джоэл Батлер в своей увлекательной книге «Божественный урожай: Вперед по винной тропе от сотворения мира до наших дней»[24]. В последнее время у этих стран есть и еще кое-что общее. Нестабильность. Конфликты. Война.

Вино и война плохо сочетаются между собой. Для вина необходим мир, чтобы ухаживать за виноградом, а затем собирать урожай, который нельзя отложить или перенести в более удобное место. Вина требуют мира для ферментации, вызревания и совершенствования. Вино много веков полагалось на безопасные торговые пути, чтобы добраться из пункта своего производства к своим раскиданным по всему миру покупателям. Если бы голубь не был таким мощным символом, то я предложил бы использовать винный бокал как олицетворение мирных настроений.

Однако сейчас мало надежды на мирные времена и на вина, которые доставляются к нам из Сирии и Ливана, и поэтому план для этой главы – исследовать отношения между вином и войной здесь, в одном из наиболее неспокойных винных регионов на нашей планете.

Существует множество книг о вине и войне, но они не всегда такие по сути, как может показаться. Например, моя книга, вышедшая в свет в 2011 г., называется «Винные войны», но она не столько о террористах, сколько о терруаристах[25]. Книга «Винные войны» повествует о войнах в мире вина. Что такое вино и каким оно должно быть? Представляет ли оно собой продукт массового производства, задуманный маркетинговыми консультантами и произведенный в соответствии с определенными характеристиками? Или же это натуральный продукт, навсегда привязанный к особому времени и месту? Вино – это и то и другое, конечно же, и еще целый спектр нюансов между ними, но спор ведется о том, в каком направлении вино станет развиваться – в сторону мирового и коммерческого пути или же близкого к натуральному и местному, сторонниками которых являются «терруаристы».

Войны, которые я описал в книге «Винные войны», происходят в тех местах, где производится вино и где оно потребляется, и на самом деле, силы, которые я изучал, ограничиваются не только вином. Схватки между глобальным и местным, если взять хотя бы часть спора, существуют на множестве фронтов, так же как и напряженность между стандартизацией и индивидуальными шедеврами, деньгами и искусством. Но разве подобная война может иметь значение для Сирии и Ливана, где гремят смертельные взрывы, а террористические атаки угрожают жизням людей? Нет, все это описывает другая книга. Она называется «Вино и война: французы, нацисты и битва за величайшее сокровище Франции», и написали ее Дон и Пети Клэдстрап[26]. Это одна из наиболее популярных книг о вине на все времена, и легко понять почему.

«Вино и война» повествует о том, как война влияет на каждый аспект жизни, даже (или особенно) на вино. В ней рассказывается об усилиях французских виноделов защитить свои виноградники, сохранить сокровищницу первоклассных вин и пережить суровую реальность фашистской оккупации в период Второй мировой войны. А затем, когда в конце концов наступает мир, приходится восстанавливать все, что было потеряно, и эта задача была осложнена знаменитым урожаем 1945 г. Ложь, правда, герои, злодеи и предатели – в этой коллекции историй есть все. Конечно, на первый план выступают Бордо и Бургундия, как и шампанское Поль Роже, которое мы выпили за начало путешествия в первой главе этой книги. Комунна Хильтер заказала огромное количество любимого вина Уинстона Черчилля из знаменитого урожая 1928 г., которое должно было доставляться в Берлин каждый месяц вместе с миллионами бутылок шампанского от других виноделов и, в частности, великих французских вин. Известно, что к завоевателям отправлялось самое неудачное вино, испорченное войной, но никто не упоминал, что иногда они получали и прекрасные вина. В любом случае это как раз та военная история, которую мы станем исследовать в этой опасной части мира.

Домен де Баргилус, возможно, одно из самых опасных вин в мире. Вероятно, вы поймете почему, если я расскажу, что его виноградники находятся в Сирии, на склонах Джебель аль-Ансари, когда-то известной как гора Баргилус, недалеко от Средиземноморского побережья. Вино здесь делали веками, и не кто иной, как Плиний Старший, римский «Роберт Паркер», по достоинству оценил его высокое качество, но связь с войной очень сильна. Вино прогремело в Сирии, например, после того, как римляне разгромили царя Митридата VI в 63 г. до н. э. и захватили его владения. Вино, конечно, здесь уже делали, но римляне значительно увеличили площадь виноградников и всячески поощряли активную региональную винную торговлю. Винная индустрия то процветала, то приходила в упадок, в зависимости от политики и убеждений правителей государства, но каким-то образом вину удавалось выстоять, хотя порой и с трудом.

Как же удалось вину пережить долгие десятилетия османского правления, которое началось в 1516 г. и закончилось лишь черыре века спустя? Мусульманский запрет на употребление алкоголя не распространялся на вино в религиозных целях, что создало благоприятные условия для христианских производителей вина, и на самом деле, нынешнее винное хозяйство Домен де Баргилус находится почти рядом с Дейр Тоума, что переводится как «монастырь Томаса». Виноделие снова стало процветать после Первой мировой войны, когда, согласно Версальскому договору, эта часть Ближнего Востока перешла под контроль Франции, которая отрезала Ливан от Большой Сирии. Сирия получила формальную независимость в 1946 г., а в 1963 г. была провозглашена Сирийская Арабская Республика.

Последние 50 лет не были мирными, и ситуация в момент написания этой книги остается ужасной. Винное хозяйство Домен де Баргилус было в какой-то мере изолировано от насилия гражданской войны «Арабская Весна», начавшейся в 2011 г., поскольку виноградники находятся почти рядом с Латакией, где расположена база президента Башара аль-Ассада. Теперь армии Исламского государства вступили в войну, и производство вина или чего-то другого в Сирии стало сложным и опасным. Миллионы сирийских беженцев хлынули из страны. И все же даже в этой враждебной обстановке вино по-прежнему продолжают производить.

Домен де Баргилус и такая же винодельня Шато Марсиас в долине Бекаа в Ливане – результат семейной решимости сохранить виноделие и историю производства вина в Сирии. Некоторые мои знакомые поначалу не верили, когда я рассказывал им о Домен де Баргилус, и должен признать, что в эту историю и впрямь сложно поверить. И все же вот она.