— Клим! — уже спускаясь со сходней, заметил паренька князь Заозерский. — Давай-ка с нами, неча тебе тут без толку скучать!

Северянина дважды упрашивать не пришлось: бросив ведро и швабру прямо на месте, он с готовностью сбежал на причал и перехватил у Егора котомку, забросив ее на плечо:

— А еды с собой прихватить-то не надобно? Мы надолго?

— Скоро вернемся, не боись.

Мальчишка, никогда не бывавший в крупных городах, оказался для путников настоящим сокровищем. Он постоянно крутил головой, охал и ахал, тыча пальцем в крытые черепицей крыши, в высокие длинные мосты над протоками, пытался заглянуть под них, а потом просовывал голову под перила наплавного моста через главный фарватер, силясь понять, почему качается дорога. Боялся пройти под каменный свод ворот, опасаясь, что тот рухнет ему на голову — ведь из камней слеплен, и ни одной балки! Как держится — непостижимо. Шарахался от женщин в длинных платьях и в высоких шапках с вуалями, ковырял пальцем каменную мостовую, с отвисшей челюстью разглядывал ярко-алый бархатный с золотом наряд начальника привратной стражи, опоясанного к тому же поясом с золотыми пластинами и повесившего на шею тяжелую желтую цепь.

Прохожие оглядывались на забавного дикаря, стража веселилась над его испугами, а знатный офицер даже простил гостям входную пошлину, так ему понравилось немое поклонение молодого помора.

В крепости Острожец отправился искать ратушу, а Егор свернул в первую же улочку и двинулся в долгий путь вдоль толстых каменных стен, запоминая места входа на лестницы, расположение дверей и бойниц оборонительных башен, наличие и размеры караулок у ворот. Завершив полный круг, он наткнулся на купца, скучающего у северных ворот.

— Пустить пустили, — сразу сказал Михайло. — Но торговать не позволили. Я намекнул, что могу подкрепить просьбу подарками, и теперь знаю, где он живет.

— Хорошо… Клим, дай-ка мне мешок.

Нащупав в тряпье флягу, Егор вытянул ее на свет, откупорил, сделал пару глотков, слегка намочил отравой усы и бороду.

— Фу-у… — отмахнулся Михайло. — Ну и вонь!

— Я чего? — качнувшись, навалился на него Егор. — Мне после похода дальнего и выпить нельзя? Миша-а-а… Я тебя люблю!

— Пьянь! — с чувством ответил Острожец и забросил его руку себе на плечо. — Клим, чего стоишь? С той стороны поддерживай!

Паренек округлившимися глазами посмотрел на отданную ему флягу, на мгновенно окосевшего князя, потом подскочил, поддержал, обхватив за пояс:

— На-ко не беспокойся-то, княже. Тут недалече-то, доберемся.

— Какой еще «княже»?! — зло и совершенно трезво зашипел на него Егор. — Молчи лучше, пока лишнего не ляпнул.

— Да не все равно? — двинулся к западным воротам Острожец. — Все едино по-русски тут никто не понимает.

— Осторожность не помешает, — ответил Егор, снова обмяк и пьяно запел: — Снег кружится, летает, лета-а-ает и позе-е-е-е-емкою клубя…

Ворота на остров Серых Монахов были двойными — как и положено. Зато в потолке межвратного пространства Егор не заметил ни бойниц, ни прорезей для слива на атакующих кипятка или еще какой гадости. Да и караулка была совсем маленькой, человек на пять. Похоже, пост здесь стоял только для порядка, монахов никто всерьез не опасался. Вот и сейчас перед мостом скучал всего один копейщик, в то время как второй старательно выковыривал из подшлемника какую-то труху, совершенно наплевав на службу.

— Листья желтые над городом кружа-а-атся… — резко качнулся на Клима Егор.