— Эта штука перевозила пассажиров, — сказал Крейк, — а не грузы.

Взгляд Фрея остался холодным.

— Это не моя вина, — сказал он и вскарабкался по трапу к выходному люку.

После этого остальные члены команды разошлись, некоторые еще спорили между собой. Слэг остался стоять посреди стола в пустой столовой, чувствуя себя брошенным. После быстрого и возмущенного вылизывания себя языком, он решил заползти на ночь в каюту к Харкинсу и собирался поспать на его лице.

Фрей зашел в свою каюту и задвинул за собой тяжелую железную дверь, которая отрезала от него голоса его команды. Вздохнув, он сел на твердую постель и закрыл лицо руками, он надавил на лицо так сильно, словно хотел размазать его. Некоторое время он сидел, ни о чем не думая, погрузившись в мрачную депрессию.

— Каждый раз, — подумал он горько. — Каждый проклятый раз.

Внезапно, он вскочил на ноги и хотел ударить рукой об стену, но в последний момент сам себя остановил. Вместо этого он с ненавистью уперся в нее лбом и кулаком, глубоко дыша. Ненависть без цели, не на что не направленная, слепое разочарование человека злящегося на судьбу.

Что он сделал, чтобы заслужить это? Где написано, что все его усилия должны пойти прахом, что случай должен заигрывать с ним и в конце концов одурачить его, что деньги должны рассыпаться в пыль у него в руках. Как он закончит свои дни, живя в окружении глупцов, отчаяния, пьяниц, воров и негодяев? Разве он не заслуживает лучшего?

Ублюдок Квайл! Он сделал это. Он каким-то образом ответственен за это. Фрей подозревал, что эта работа слишком хороша, чтобы быть правдой. Люди, которые заработали пятьдесят тысяч дукатов за сделку — это те, кто уже имел в десятки раз больше этого. Это просто еще один способ для их мирка — сговориться богатеям держаться вместе, а остальных спихивать вниз.

«Туз Черепов» никогда бы не взорвался. Это было невозможно. Что случилось с теми людьми … Фрей никогда не задумывался над этим. Это несчастный случай. Его нельзя винить в этом. Он просто хотел попасть в аэриумные баки. Он попал в аэриумные баки. Это как извержение вулкана, или когда самолет попадает во внезапный ураган. Воля Всевышнего, если конечно верить в болтовню Бодрствующих.

Фрей угрюмо размышлял, что это может быть что-то во власти всеконтролирующего бытия. Кто-то кого определенно не достать, полный решимости перечить каждому его намерению. Если это Всевышний, то ясно, что он очень не любит Фрея.

Он побрел к стальной раковине и плеснул воды на лицо и рассмотрел себя в зеркале с мыльными разводами. Он сделал попытку улыбнуться. Линии в уголках глаз, казалось стали глубже с тех пор, когда он смотрел на себя в последний раз. Фрей заметил их год назад, и был в шоке от первых признаков старости. Он неосознанно предполагал, что всегда останется молодым.

Хотя он никогда не говорил этого вслух, он был симпатичным. В его лице определенно было что-то, что притягивало к нему женщин: тонкий намек озорства, обещание опасности, мрачная улыбка — неважно, что. Он сам не был уверен что. И эта самоуверенность в том, что он все еще привлекает женщин, давала ему уверенность в его юности.

— Если бы я еще был немного удачлив, — думал он, с этого момента у него было раздражительное настроение.

Зависть к успеху среди противоположного пола, может вывести любого мужчину обратно на орбиту. У Фрея никогда не было проблем с тем, чтобы завести друзей. Шарм, который обнаруживался у него, был искусством притворяться, что ты говоришь, то что имеешь ввиду. Был ли то комплимент мужчине или красивая ложь женщине, Фрей всегда казался искренним. Но обычно он забывал их, сразу же, когда они исчезали у него из виду.

Сейчас ему было тридцать, и у него были морщины вокруг глаз, когда он улыбался. Он не мог торговать своей внешность вечно, и когда она уйдет, что останется? Что он будет делать, когда его тело перестанет принимать ром и его перестанут хотеть женщины?

Он оттолкнулся от раковины, фыркнув от разочарования.

Жалеть себя не подходит тебе, Фрей. Никто не любит нытиков.

Он должен согласиться, последнее десятилетие было довольно плохим, и в свои тридцать он имел не многообещающий старт. Ожидание удачи сменилось тем, что его терпение истощилось, а попытки самостоятельно изменить судьбу неизменно заканчивались крахом.

Поглядев на светлую сторону, он подумал. — По крайней мере, ты свободен.