Пинн выл и вопил как обезьяна в состоянии крайнего возбуждения, маневрируя между шарящими пунктирами трассирующих очередей. "Скайланс", послушный малейшему повороту штурвала, издавал радостный рев вместе с ним, закладывая виражи и пробиваясь через хаос переполненного пространства. Пинн упивался сражением всей его жизни, и "Скайланс" еще никогда не был в такой хорошей форме, его баки были доверху наполнены чистейшим горючим — любезность Военного Флота Коалиции. Вместе им нечего было бояться.

Это было даже слишком просто. Пираты никогда не обращали внимания на его приближение. Они пристально следили за коалиционным "Виндблэйд"; "Скайланс" Пинна они принимали за своего. Они меньше всего ожидали, что их собрат станет их атаковать. Этих нескольких секунд замешательства обычно было достаточно, чтобы со всем покончить.

Он бросил взгляд вниз, на фотографию Лисинды в овальной рамке, которая болталась на цепочке прикрепленной к его приборной доске.

— Жаль, что ты меня сейчас не видишь, — крикнул он. — Моя радость, жаль, что ты меня не видишь!

Именно такой могла быть его жизнь, день за днем, если бы только Сэмми не вышли из Второй Аэриумной Войны, как раз когда он собрался повоевать. Это была настоящая жизнь.

Под неистовый грохот пулеметов, он очередью провел пунктир в боку пиратского корвета. Он растворился в пространстве еще до того, как кто-либо успел заметить, кто это был. Корвет — наступательное боевое судно среднего размера, с двумя парами крыльев и мощным вооружением — был слишком поглощен поединком с "Виндблэйд", чтобы проявить хоть какую-то осмотрительность по отношению к нему.

— Пинн! — завопил Харкинс ему в ухо, так пронзительно, что он вздрогнул. — Пинн, где ты? На меня наседают сразу трое!

Пинн как сумасшедший сканировал всеобщую свалку, но никак не мог засечь Харкинса посреди дерущегося клубка окружавших его истребителей. О том, что Фрей инструктировал их не упускать друг друга из виду, он вспомнил слишком поздно. Главное было выжить, а не сбить как можно больше.

— Я не вижу тебя!

— Пинн! Чёрт возьми, помоги мне, — вопил Харкинс.

— Я не могу помочь тебе, если я тебя не вижу! — провопил Пинн в ответ. И тут его осенила идея; это был один из тех редких моментов, когда к нам сразу приходит единственно правильное решение. — Забирай вверх! Выбирайся из этой кучи! Я тебя там найду!

Он заставил "Скайланс" резко взять вверх, обходя таким образом самую гущу сражения. Чем выше они заберутся, тем меньше будет кораблей у них на пути, а значит меньше проблем.

— Пинн! Они у меня на хвосте!

— Я сейчас буду, ты, жалкий трус! Держись!

Он обнаружил приближение трассеров с левого борта и отвернул "Скайланс" за мгновение до того, как пулеметная очередь распотрошит брюхо его корабля. Ему хватило беглого взгляда, чтобы определить, что стреляли с "Виндблэйд".

— Я свой! — заорал он. Он почувствовал, как странная усталость накапливается в его теле, и вспомнил о демоническом наушнике. Каждый его крик или замечание забирал у него все больше сил, и сейчас это стало заметно. Он чуть было не выругался, но в последний момент остановился — лучше не говорить попусту.

"Виндблэйд", поняв свою ошибку, уходил в сторону, искать новые цели. Пинн, в своем кресле, вертел головой и вытягивал шею, пытаясь найти Харкинса, и обнаружил его в кломе от себя; тот палил в небо почти вертикально. Его преследовали три корабля, поливая пространство впереди себя извивающимися линиями трассеров.

Пинн утопил педаль акселератора до упора и "Скайланс" резко набрал скорость. Он летел как стрела в пасмурном небе; внизу, под ним, гремело сражение, вверху, почти над головой, висела серая дымка; его взгляд был прикован к упорно набирающей высоту четверке кораблей. Харкинс маневрировал и уворачивался, как только мог, но плотность огня была такова, что у него было очень мало шансов продержаться достаточно долго, чтобы все это могло его спасти.

Пинн поймал себя на том, что им овладело чувство, которое раньше он никогда не испытывал. Он забеспокоился. Каким бы сильным не было его презрение к Харкинсу, он не хотел его потерять. Харкинс был практически единственным человеком в команде, которым он мог помыкать.