— Отправляемся пешком на Аляску? — насмешливо спросил Филдинг.

Я ухмыльнулся.

— Ты когда-нибудь играл в снежки?

— Нет, — признался Филдинг, и его глаза возбужденно заблестели.

— Последний девственник снежного боя исчезнет! Поторопись. До темноты осталось всего несколько часов.

Филдинг был прирожденным игроком в снежки. Серьезно, он мог бы работать киллером, если бы снежные комки убивали. Он сходу три раза подряд залепил мне в грудь, но его снежки рассыпались, едва соприкоснувшись с целью. Я объявил тайм-аут и показал ему, как их делать.

— Слепи его вот так, — продемонстрировал я, хватая пригоршню липкого снега и сжимая в комок. — Держи крепко в течение секунд пяти–десяти. Тепло твоих рук, даже через перчатки, немного растопит снег, делая комок более крепким. Тогда он не развалится так легко.

— Прочность конструкции. Понимаю, — сказал Филдинг с озорной ухмылкой. — Можно изобрести перчатки, которые ускорят этот процесс.

— Да, ты когда-нибудь сделаешь это и отстегнешь мне долю от прибыли. А пока воспользуйся своими руками.

— Ты покойник, — невозмутимо ответил Филдинг.

Ну и он вроде как добил меня. Неловкая ситуация для такого спортсмена, как я. Кто бы мог подумать, что у Филдинга будет приличная меткость, да и вообще хоть какая-то меткость. Не знаю. Может, он рассчитывал траектории, или скорость ветра, или гравитационную силу Земли, вращающейся вокруг Солнца конкретно в этот декабрьский день, или что-то в этом роде. Но, как бы то ни было, он доставал меня каждый раз, сколько бы я ни уворачивался. Я чувствовал себя уткой на стрельбище. Правда, на мою долю тоже выпало несколько убийственных выстрелов — залепил ему пару хороших в колено, а затем прямо в переносицу, засыпав снегом очки. Это было довольно весело, пока он не ответил очень сильным ударом в мой затылок, когда я согнулся пополам от смеха, а затем добил выстрелом в лицо. Глянув на него, я сказал:

— Эй!

Что Филдингу показалось довольно забавным.

Снежная битва не засчитывается, если вы не закинете сопернику хорошую пригоршню снега за шиворот. У меня было преимущество, потому что я знал это, и держал информацию при себе. Но сначала мне следовало подобраться достаточно близко к противнику. Коварно притворившись, что мой телефон завибрировал, я поднял палец и приостановил игру, а затем скрылся за углом дома, чтобы якобы ответить на звонок. Потом прокрался сзади и вышел с другой стороны, едва сдерживая смех. Филдинг стоял на коленях в снегу и сосредоточенно лепил снежки, крепко сжимая их руками в перчатках.

Снег — не самая бесшумная субстанция в мире и имеет тенденцию скрипеть под ногами. Но сейчас он был густым и пушистым, так что мне удалось незаметно подкрасться к Филдингу. Зачерпнув большую пригоршню снега, я одним движением откинул капюшон его парки и сунул руку ему за шиворот.

Филдинг вскрикнул и вскочил. Выражение удивления и возмущения на его лице длилось около двух секунд, а затем он тоже зачерпнул пригоршню и принялся гоняться за мной по двору. Я увернулся от него, но тут он схватил меня за шарф и отшвырнул назад. Чтобы оттянуть ужасное событие, я поддался порыву, развернулся и повалил его на землю.

Мы боролись и катались по снегу, хохоча как сумасшедшие. Он пытался засунуть облепленные снегом руки мне за шиворот, а я старательно удерживал их от достижения цели. Я сильнее, но он был вертлявым, долговязым и решительным. Наконец мне удалось схватить его за оба запястья. Прижав его руки к бокам, я плашмя лег сверху, чтобы он перестал извиваться.

Это было действительно глупо с моей стороны.

Он еще долго смеялся после того, как я замолчал. Я должен был вскочить немедленно, но застыл, словно любое движение смертельно. Замер перед лицом надвигающейся опасности. Что-то вроде встречи со львом лицом к лицу. Ты хочешь бежать, но часть мозга убеждена, что если не двинешься с места, то он и не заметит.

Но Филдинг все же заметил. Оборвав смех, он уставился на меня. Он и сам выглядел застигнутым врасплох, что заставило задуматься, кто из нас тот самый хищник. Пристальный взгляд Филдинга скользнул к моим губам. И он нахмурился в замешательстве. А потом я почувствовал это — что-то теплое и твердое назревало в том месте, где наши ширинки были прижаты друг к другу.