Первым делом он позвонил Стэймосу. «Похоже, мы кое-что нашли, и, мне кажется, это русские», – сказал он.
Стэймос попросил его перепроверить улики, связывающие аккаунты с Санкт-Петербургом, по крайней мере дважды, а затем указал на кое-какие неясные моменты, в которых стоило еще покопаться. Возможно, в них крылись дополнительные улики, связывающие аккаунты друг с другом. Но было ясно, что Моран нашел иголку в стоге сена.
Закончив разговор, Стэймос позвонил жене и сказал, что им придется отменить предстоящий отпуск.
Узнав о находке Морана, юристы и служба безопасности Facebook быстро разработали протокол поиска на основе нового классификатора. Инженеры Facebook создавали их и раньше, когда компания искала сексуальных преступников, воинствующих экстремистов или другие категории людей, которых нужно было удалить с платформы. Команда инженеров уже умела создавать классификаторы, но им нужно было задать точные параметры поиска.
Кроме того, поиск нужно было значительно расширить. До этого момента команда безопасности рассматривала небольшую выборку объявлений, которые носили откровенно политический характер; теперь им нужно было прочесать все объявления, которые когда-либо появлялись на платформе. Большая часть данных Facebook была заперта в хранилищах центров обработки данных, расположенных по всей территории США. Порой требовались недели, чтобы определить местонахождение объекта, в котором хранились жесткие диски. Во многих случаях данные были перепутаны, и рабочим центров приходилось часами шерстить огромные склады в поисках именно того ящика с серверами, который был нужен службе безопасности Facebook.
Получив данные, инженеры должны были начать связывать кластеры объявлений с IRA таким образом, чтобы не оставалось никаких сомнений в существовании этих связей. Работая с Изабеллой Леоне, аналитиком по рекламе, Моран связал первый найденный им кластер с Санкт-Петербургом, но теперь им нужно было установить больше связей между найденными объявлениями и IRA. Недавно нанятый аналитик Ольга Белоголова и аналитик по вопросам безопасности со стажем в компании Эйприл Юбэнк начали изучать данные. Обе они разбирались в тактике России и имели опыт глубокого анализа данных. Момент открытия наступил в первую неделю августа, когда Юбэнк, выполнявшая запрос данных, взволнованно позвала остальных членов команды к своему столу. На ее мониторе был открыт график с изображением многочисленных линий, соединяющих аккаунты, которые покупали рекламу, со счетами, используемыми IRA. Каждая линия представляла собой связь, и их было много.
За шесть недель группа безопасности составила карту активности Агентства интернет-исследований на платформе. Русские купили более 3300 рекламных объявлений, продвижение которых на Facebook обошлось IRA примерно в 100 000 долларов; некоторые из этих объявлений в основном просто продвигали 120 страниц в Facebook, которые вело Агентство. Было создано более 80 000 отдельных фрагментов органического контента. В общей сложности эта деятельность охватила 126 миллионов американцев.
Везде, где появлялся хотя бы намек на острую тему, вызывавшую горячие споры и способную настроить американцев друг против друга, IRA было тут как тут. Контроль над оружием, иммиграция, феминизм, расовая принадлежность – Агентство вело аккаунты, занимавшие крайние позиции по каждому из этих вопросов. Многие из них поддерживали кампанию Трампа и консервативные группы по всем Соединенным Штатам, но некоторые страницы были на стороне поклонников Берни Сандерса. «Дело двигалось медленно, но то, что нам удалось найти тем летом 2017 года, было просто поразительно, – вспоминает один из сотрудников службы безопасности Facebook. – Мы ожидали найти что-нибудь, но даже представить не могли, что это будет настолько масштабно».
Хотя на протяжении многих лет некоторые сотрудники Facebook предполагали, что IRA занимается распространением дезинформации в Соединенных Штатах, никому не приходило в голову искать профессиональную кампанию по дезинформации, проводимую этой организацией. Служба безопасности не считала Агентство достаточно дерзким или мощным, чтобы напасть на США. Заверения Facebook сенатору Уорнеру и другим законодателям о том, что компания уже собрала полную информацию о попытках России повлиять на выборы 2016 года, были основаны на предположении, что нужно искать следы деятельности российской военной разведки, но за деревьями был упущен лес. Гоняясь за проправительственными хакерами, распространяющими имейлы кампании Клинтон, они упустили из виду высокоэффективную «армию троллей» Агентства интернет-исследований.
Обнаружение рекламы IRA побудило команду Стэймоса удвоить усилия. В Менло-Парке они уже были изолированы в своем здании на окраине кампуса Facebook; Моран и несколько других членов команды по аналитике угроз работали в отдельном кабинете в офисе Facebook в Вашингтоне. Всем им было приказано не обсуждать свои выводы ни с кем из коллег. Им сообщили, что руководители хотят подготовить полный отчет о деятельности Агентства, прежде чем они обнародуют свои выводы.
Таким образом, команда была вынуждена молча наблюдать за тем, как представители Facebook неосознанно вводят прессу в заблуждение. 20 июля, когда уже было обнаружено несколько кластеров российской рекламы, но факт связи с IRA еще не был установлен, представитель Facebook в Вашингтоне сообщил телеведущему CNN, что компания «не обнаружила никаких доказательств того, что российские агенты покупали рекламу на Facebook в преддверии выборов». Этот представитель работал менее чем в тридцати метрах от места, где сидела группа аналитики угроз, но не был проинформирован о сделанных ею выводах.
15 августа «Проект “Кампания”», специальная группа, сформированная после обнаружения рекламы, опубликовала внутренний отчет, где были указаны сотни связанных с IRA аккаунтов в Facebook и Instagram. В отчете сообщалось, что команда также обнаружила, но еще не проанализировала реальные мероприятия, созданные Агентством в Facebook, такие как протесты и другие собрания, а также ряд страниц IRA, которые совместно с ним вели американцы. IRA даже отправляло имейлы и сообщения сотрудникам Facebook с просьбой дать разъяснения о политике компании и возобновить работу их страниц и аккаунтов, когда те сталкивались с техническими проблемами.
В отчете «Проекта» давалась рекомендация Facebook незамедлительно изменить свои правила и дать право команде безопасности удалять любой аккаунт Facebook, замеченный в «координируемом манипулятивном воздействии», под которым понимается любой аккаунт, «вводящий пользователей в заблуждение относительно происхождения контента на Facebook», «вводящий пользователей в заблуждение относительно назначения ссылок за пределами сайта» и «вводящий пользователей в заблуждение в попытке стимулировать перепосты, лайки или клики».
Лето подходило к концу, и Конгресс вернулся с августовских каникул, готовый к более тщательному расследованию российского вмешательства в выборы. Цукерберг и Сэндберг получали информацию о результатах работы группы безопасности на еженедельных совещаниях. Руководители Facebook знали, что им придется сделать публичное заявление, но они хотели сделать его на своих условиях.
Они решили, что компания расскажет обо всем, что ей известно, за день до ежеквартального заседания совета директоров, назначенного на 7 сентября. Члены совета директоров не знали ни о работе, которую команда безопасности провела летом, ни о кампании Агентства интернет-исследований, которую она раскрыла. Чтобы избежать утечек и контролировать прессу, планировалось проинформировать членов Конгресса и общественность шестого числа. «Это будет нелегко, – думали они, – но, по крайней мере, Facebook может попытаться управлять потоком информации и убедить общественность в том, что компания наконец-то установила степень вмешательства России в выборы 2016 года».
Стэймоса и его команду попросили подготовить брифинг по безопасности для совета директоров и написать сообщение для блога Facebook. Появление имени Стэймоса в блоге преследовало двойную цель. Его команда была ответственна за обнаружение российской активности и осведомлена о ней лучше всех, а его репутация канарейки с ордером могла бы привлечь внимание мира кибербезопасности.
Шраге и команда юристов Facebook в пух и прах разгромили первую версию сообщения, которое Стэймос подготовил вместе с несколькими членами своей команды. Они сказали, что текст должен быть как можно более официальным и тщательно сформулированным, чтобы Facebook не навлекла на себя большей юридической ответственности, чем это необходимо. «Ему велели представить самые заниженные из возможных цифры, – вспоминает один из участников беседы. – Все, что он написал о контексте расследования и аккаунтах, которые обнаружила команда безопасности, было удалено из текста». Это было похоже на повторение того, что произошло с «белой книгой», – Facebook снова утаивала то, что знала.
Стэймос надеялся, что, по крайней мере, перед советом директоров он сможет представить полную картину того, что обнаружила его команда. Он неоднократно спрашивал Шраге, не следует ли ему заранее подготовить для членов совета презентацию или какой-либо ознакомительный материал для чтения, но ему было сказано ограничить свою презентацию документами, которые он представит лично.
Утром шестого числа Стэймоса проводили в звуконепроницаемую комнату, где он предстал перед специальной аудиторской комиссией из трех человек, отобранных из совета директоров Facebook и занимавшихся вопросами управления и надзора, включая вопросы безопасности и конфиденциальности. В состав комитета входили Марк Андриссен, бывший руководитель аппарата президента Билла Клинтона Эрскин Боулз и Сьюзан Десмонд-Хеллманн, онколог и главный исполнительный директор Фонда Билла и Мелинды Гейтс. Во главе стола сидел Стэймос; присутствовали также Шраге и Стретч. В течение часа, опираясь на распечатанную и розданную трем членам совета директоров презентацию, Стэймос рассказывал о результатах работы службы безопасности.
Члены совета в основном молчали, прерывая выступление только просьбами, чтобы Стэймос замедлил темп или объяснил что-то более подробно. Когда Стэймос закончил, первым отреагировал Боулз. «Какого *** мы узнаем об этом только сейчас?» Ненормативная лексика была смягчена его мягким южным акцентом, но не было никаких сомнений в том, что он чрезвычайно разгневан. Невозмутимый патриций из Северной Каролины редко ругался в зале заседаний совета директоров Facebook. Два других члена совета тоже были в ярости, хотя и вели себя более сдержанно. Андриссен расспрашивал Стэймоса о технических аспектах российских действий. Десмонд-Хеллманн хотела больше узнать о том, как команда безопасности обнаружила аккаунты и что она планирует делать дальше.