Ясное распознавание сути вещей – «это вожделение, это его отсутствие» – тогда становится опорой для более глубокого и непосредственного переживания самого ума, в котором отсутствуют слова и понятия. Майкл Каннингэм в своём романе «Часы» пишет: «Всё в мире имеет тайное имя – имя, которое нельзя передать в речи, это сам облик и ощущение вещи». Такова внимательность, которая позволяет сознанию погрузиться в предмет и полностью его постичь.
В этих наставлениях о том, как распознавать наличие или отсутствие неблагоприятных корней, Будда выражает одну мысль, весьма важную для нашего освобождения. Поскольку
Сияющим, бхиккху, является этот ум, но он омрачен случайными загрязнениями. Необученный заурядный человек не понимает этой истины; поэтому я говорю, что необученный заурядный человек не развивает ум (Патхама-сутта).
Сияющим, бхиккху, является этот ум, и его можно освободить от случайных загрязнений. Обученный благородный ученик понимает эту истину; поэтому я говорю, что обученный благородный ученик развивает ум (Дутия-сутта) [2].
Такое понимание ума, как и подробные инструкции, даваемые в тексте, предполагает иное отношение к работе с нездоровыми состояниями, чем то, которое мы обычно реализуем на практике. Вместо того чтобы погружаться в переживание загрязнений, отождествляясь с ними, осуждая или отрицая их, следует, как напоминает нам Пробудившийся, просто осознавать, когда они присутствуют и когда отсутствуют, не забывая о том, что они – лишь гости. Хотя понять это очень просто, это не всегда легко реально осуществить.
Долгие годы я сражался с трудностями, возникающими во время практики; когда возникали различные загрязнения или мой ум много отвлекался, я начинал думать, что не умею медитировать. Порой же я начинал излишне осуждать себя и считал, что совсем безнадежён, что являюсь душевным калекой. Один раз, когда я боролся с одним особенно сильным страхом, я обнаружил, что в моём уме стали рьяно плодиться мысли, например: «Я такой трус. Нужно тридцать лет терапии, чтобы избавиться от всех этих заблуждений» и т. п., и я забыл, что следует просто осознавать свой страх, как указывают наставления.
Прошло немало времени, прежде чем я действительно начал следовать указаниям Будды и понял, что сами по себе тяжёлые состояния ума не являются проблемой или ошибкой. Они были лишь частью пути, непостоянные и безличные, как и все прочие явления. Страх – лишь состояние ума. Когда я понял это, я стал даже радоваться, когда осознавал загрязнения, поскольку лучше замечать и изучать их, чем не замечать их и находиться под их воздействием.
Ограниченный и рассеянный ум
Смысл следующего указания, касающегося созерцания ума, состоит в том, чтобы видеть ограниченный ум как ограниченный и рассеянный ум как рассеянный. Слово
В этом разделе сутты, посвящённом внимательности к уму, наблюдается интересная последовательность наставлений. Сначала следует развивать внимание к трём благоприятным и неблагоприятным корням, начинать осознавать их, благодаря чему ум становится свободным и лишается привязанности. Затем Будда говорит, что нам следует проявлять внимательность к состоянию ограниченности ума в моменты лени и к состоянию рассеянности ума в моменты беспокойства. Когда ум перестаёт растворяться в этих состояниях и отождествляться с ними, он обретает уравновешенность, необходимую для более глубокого сосредоточения и для возникающих вследствие этого более высоких состояний ума.
Все эти наставления отличает одна вдохновляющая черта: они нисколько не игнорируют трудности, которые возникают в ходе практики. Здесь нет речи о том, что мы каким-то образом должны освободиться от всех препятствий и омрачений, чтобы двигаться дальше. Здесь Будда говорит, что внимательность ко всем этим состояниям в момент их возникновения, внимательность как таковая – это и есть путь к свободе: благодаря чистому вниманию и зерцалоподобной мудрости[13] мы видим их эфемерную, непостоянную, безличную природу. Этого достаточно для освобождения.
Далее в тексте более подробно и полно исследуются различные препятствия и факторы просветления, там, где они сами становятся особыми объектами медитации. Однако при обсуждении третьей основы внимательности, внимательности к уму, основное значение придаётся тому, чтобы просто замечать общее качество ума, находящегося под воздействием различных состояний, настроений и эмоций.
Такой способ понимания природы ума, по моим наблюдениям, особенно плодотворен в двух отношениях. Во-первых, в трудные периоды, когда по той или иной причине вы не можете точно понять суть происходящего, когда исчезает лёгкость и чувство связи, когда возникает чувство, что вы стараетесь, напрягаетесь, не щадите своих сил, однако всё тщетно, в такие моменты полезно остановиться, включить сознание и просто задать себе вопрос: «Что происходит?». Очень часто на поверхность выходит состояние ума, которое мы попросту не осознаём. Возможно, вы пытаетесь пробиться сквозь пелену вялости, а возможно, в уме возникает энергия беспокойства и рассеянности, порождающая поток мыслей. Возможно, ум полон гнева, который привязывает вас к определённым сюжетам. В любом случае, когда мы признаём и принимаем реальность, в уме прекращается борьба. Мы просто знаем, благодаря чистому вниманию, что происходит на самом деле. Вспомним слова Пробудившегося:
Здесь следует знать вожделеющий ум как «вожделеющий», а ум, лишённый вожделения, как «лишённый вожделения». Следует знать гневный ум как «гневный», а ум, лишённый гнева, как ум, «лишённый гнева». Следует знать заблуждающийся ум как «заблуждающийся», а ум, лишённый заблуждения, как «лишённый заблуждения»; следует знать ограниченный ум как «ограниченный», а рассеянный ум как «рассеянный» [3].
Ощущение борьбы может о многом нам поведать. Это чувство всегда указывает, что происходит нечто, чего мы не принимаем, чему мы не открыты. Ведь если бы мы приняли происходящее, мы бы не сопротивлялись ему.
Практиковать внимательность к уму можно и другим способом, который, на мой взгляд, также является особенно плодотворным: нужно в течение дня сознавать свои фоновые настроения и эмоции. Нередко мы проводим целый день или его часть под влиянием определённого настроения. Это может быть грусть, скука или волнение; это может быть некое раздражение или чувство ясности, состояние депрессии или счастья. Поскольку эти настроения и состояния ума – очень нечёткие и обобщённые, мы часто погружаемся в них и отождествляемся с ними, и тогда они становятся неосознаваемой призмой, сквозь которую мы воспринимаем свой опыт. В такие моменты мы смотрим на мир как бы сквозь очки того или иного цвета.
Нередко мы теснее всего связываем со своей личностью именно эмоции и настроения. Когда мы отождествляемся с ними, то надстраиваем над изменчивым ландшафтом переживаний представление о самости: «Я злюсь», «Я печалюсь», «Я счастлив (-а)». Однако благодаря практике внимательности к уму мы начинаем более отчётливо замечать, какое настроение или эмоция присутствует в данный момент, как она окрашивает или обусловливает ум, при этом мы не дополняем переживания идеей или ощущением самости. Мы просто знаем, как в уме проявляется гнев, печаль, счастье. Такое переживание ума открывает нам «вкус свободы», по выражению Аджана Чаа:
На самом деле ум уже безмятежен. Сейчас он неспокоен потому, что следует настроениям. Он впадает в беспокойство, поскольку его обманывают настроения. Необученный ум глуп. Возникают чувственные впечатления, которые заставляют его верить в существование несчастья, страдания, радости и печали, однако все эти вещи не составляют истинной природы ума. Радость или печаль – это не ум, а лишь настроение, которое возникает, чтобы обмануть нас. Необученный ум теряется и поддаётся этим проявлениям, он забывает себя, тогда мы думаем, что эта подавленность, лёгкость и все прочие состояния – это и есть мы сами. Но на самом деле наш ум уже неподвижен и спокоен, по-настоящему спокоен. Поэтому нам следует тренировать ум, чтобы он мог узнавать эти чувственные впечатления и не терялся в них. Именно это является целью той трудной практики, которой мы занимаемся [4].
Просторный и суженный ум; ум, который можно превзойти, и ум, который нельзя превзойти
В заключительной части наставлений об уме Будда говорит, что следует знать просторный ум как просторный, суженный ум как суженный; ум, который можно превзойти, как тот, который можно превзойти, а ум, который нельзя превзойти, как тот, который нельзя превзойти; собранный ум как собранный, а несобранный ум как несобранный; и, наконец, свободный ум как свободный, а несвободный как несвободный.