В главах 5 и 6 мы подробно говорили о повторяющемся фрагменте Сатипаттхана-сутты, обращаясь к внимательности к телу, в частности к дыханию, чтобы проиллюстрировать существенные аспекты медитативной практики. Вспомним, что этот повтор завершает собой каждый раздел наставлений Сатипаттхана-сутты, посвящённых медитации. Вполне закономерно предположить, что часто повторяя этот фрагмент – он появляется в тринадцати различных местах, – Будда стремится выделить ключевые элементы пути к пробуждению. В этой главе мы рассмотрим в свете этого фрагмента внимательность к чувствам и к уму, вторую и третью основы внимательности.

Практикуйте внимательность внутренним и внешним образом

Во-первых, мы созерцаем чувства и ум внутренним, внешним, а также одновременно внутренним и внешним образом. Хотя существуют разные толкования того, что в этом контексте означают слова внутренний и внешний, существует одно распространённое толкование, которое, очевидно, применимо ко всем четырём основам внимательности: выражение внутренним образом означает «в отношении своего опыта», а внешним образом – «в отношении опыта других существ». В процессе практики мы осознаём любые явления, внутренние или внешние, и в конечном итоге совершенно преодолеваем это разделение.

В нескольких предыдущих главах мы подробно говорили о созерцании чувств и ума внутренним образом. Такое созерцание подразумевает, что мы начинаем сознавать приятные, неприятные и нейтральные чувства, как мирские, так и немирские, когда они возникают внутри ума. Это также значит, что мы начинаем сознавать, когда наш ум оказывается под влиянием здоровых и нездоровых корней, и знаем, в каком состоянии пребывает ум: является ли это состояние собранным, тем, которое можно превзойти, свободным или нет.

Но как созерцать эти аспекты внешним образом? Пробудившийся указывает, что видение-как-есть можно развивать различными способами. Один из таких способов – через свой собственный опыт; другой – через вывод и умозаключение. Если человек коснулся рукой огня и обжёгся, ему уже не нужно снова и снова трогать пламя, чтобы убедиться в последствиях этого действия. К счастью, достаточно повторить это действие один-два раза, чтобы заключить, что если мы снова дотронемся до огня, он нас обожжёт.

Подобное понимание можно обрести и в отношении чувств. Нередко по словам или телесным проявлениям ясно, какие чувства испытывает другой человек – приятные или неприятные. Далее на основании своего опыта удовольствия и боли мы можем сделать вывод, по крайней мере приблизительный, что именно чувствует другой. То же самое верно и в отношении различных состояний ума. Когда мы внимательны к уму внешним образом и замечаем, что другой человек злится или испытывает любовь, проявляет жадность или щедрость, рассеян или сосредоточен, то, делая предположения на основании своего опыта этих состояний, мы можем открыться и начать осознавать чужое состояние ума – таким, какое оно есть, свободным от наших бессознательных реакций.

Почему это важно? Почему Будда говорил о внешней внимательности к чувствам и состояниям ума?

Приятные чувства создают у нас привычку испытывать желания, неприятные – отвращение, а нейтральные чувства становятся причиной невежества, когда мы не осознаём их внутренним образом, точно так же и чужие болезненные чувства могут вызвать у нас скорбь, печаль и отрицание, когда мы не осознаём их внешним образом. В некоторых обстоятельствах болезненные чувства других существ могут провоцировать нас на жестокость. Я замечал, что люди проявляют подобные чувства по отношению к индийским паршивым дворнягам. Это бездомные собаки, которые выпрашивают объедки на рынке. Часто люди просто не обращают на них внимания или отгоняют их. Но некоторые кидают в собак камнями или пугают их, поскольку не хотят сталкиваться с болезненными чувствами собак – голодом и отчаянием.

Соответственно, когда мы не проявляем внимательности внешним образом, у нас могут вызывать ревность и зависть приятные чувства других существ. Писательница Энн Ламотт очень точно выразила этот момент, когда отметила, насколько сложно писателю принять чужой писательский успех, особенно успех друга: «Обнаружить в себе надежду на то, что с твоим другом случится лёгкая неприятность, скажем, ему размозжат голову – такая мысль способна совершенно уничтожить самоуважение» [1].

Когда мы проявляем внимательность к чувствам других существ (внешним образом) и к своим собственным чувствам, мы способствуем возникновению здоровых состояний – они возникают либо естественным образом, либо благодаря рефлексии. Можно чувствовать радость, а не зависть, замечая приятные чувства других, и сострадание, а не страх или безразличие, замечая их болезненные чувства.

Можно привести немало примеров того, как благодаря внешней практике внимательности развиваются благоприятные состояния ума. Во время одного из моих посещений центра медитации в Бирме я встретил друга из Америки, который на протяжении нескольких лет жил там в качестве монаха. Я далеко не сразу обретал состояние сосредоточения, и когда я заметил, насколько безмятежен и сосредоточен мой друг, я стал постоянно сравнивать себя с ним, и эти сравнения были окрашены завистью и самоосуждением. Однако когда я заметил в себе этот паттерн и сопутствующее ему страдание, я стал практиковать медитацию на сорадовании, muditā. Суть этой практики заключается в том, что человек желает другому человеку, чтобы его счастье и успех непрерывно росли и увеличивались. Меня удивило, как быстро болезненная зависть сменилась в моём уме счастливой радостью в связи с успехами друга. Так я снова убедился, что практика позволяет нам различать и культивировать искусные состояния. У нас есть возможность изменить настройки своего ума.

Во время конференции по буддизму, которая проходила в аббатстве Богоматери Гефсиманской (Кентукки), в монастыре, где жил и творил Томас Мёртон[14], я получил ещё одно красноречивое подтверждение того, что внимательность к чужим состояниям ума может иметь важные последствия. Несколько дней подряд мы встречались в монастырском зале для собраний, и однажды случилось так, что после собрания, когда я проходил по коридору, передо мной шёл Далай-лама. В конце прохода находилась статуя Девы Марии, и когда Его Святейшество проходил мимо неё, он остановился и поклонился статуе, а затем продолжил свой путь. Мне никогда не приходило в голову этого сделать, однако, как можно видеть, Далай-лама испытывает глубокое почтение к символам, воплощённым в этой скульптуре. Так, благодаря внешней внимательности, мне удалось выявить определённые ограничения ума, которые я сформировал. Более того, в конце конференции настоятель аббатства в своей заключительной речи отметил, что его очень тронуло, что Далай-лама поклонился статуе Девы Марии, и что этот жест уважения куда больше говорит о возможностях межрелигиозного диалога, чем бесчисленные речи, произнесённые на конференции.

Также можно многое почерпнуть из ситуаций, в которых у нас изначально отсутствует внешняя внимательность, но затем, поскольку мы начинаем реагировать на определённые события, мы начинаем сознавать природу происходящего. В психологии принято считать, что те качества, которые человека больше всего раздражают в других людях, нередко он менее всего принимает в самом себе. Как мы реагируем, если рядом оказывается жадный или злой человек? Наблюдаем ли мы спокойно за этими состояниями ума, возникающими у другого существа, или в нашем уме возникает стремление отреагировать на них?

Наши реакции на других людей могут стать действенным призывом к внимательности, они напоминают нам, что следует проявлять бдительность. В такие моменты наблюдение оказывается плодотворным. Мы можем начать с внимательности к своим собственным реактивным состояниям, таким как нетерпение, гнев или страх. Затем можно осознавать чужие телесные действия, чувства и состояния ума, вызвавшие у нас острую реакцию, и посмотреть, как мы реагируем на подобные качества, присутствующие в нас самих. Затем можно наблюдать за тем, что происходит, когда мы проявляем осознанную внимательность к этим явлениям.