– Да.
– Но не сразу?
– Не сразу. А как в школу пошла, так совсем все хорошо и стало.
– А с одноклассниками как?
– Все нормально. Есть подружка.
– А учеба?
– Пока без сложностей.
– Хорошо. Позови маму, а сама в коридоре посиди.
Я вышла, пригласила маму. Мы кивнули друг дружке. Я мысленно поместила ей на лоб запрещающий знак. Он быстро истощится, но на полчаса его хватит. Мамы не было минут двадцать. Вышла она покрасневшая и напряженная. Выйдя из больницы, я спросила:
– Не томи, рассказывай.
– Такой дотошный попался. Все в глаза заглядывает и так, и этак. Всю вымотал. Про тебя расспрашивал. Какие изменения в поведении, да нет ли ничего необычного. Пришлось врать человеку! А может, он прав? Может, действительно есть заболевание? Говорит, такие больные все настойчиво отрицают. Я уж сомневаться стала. Да, думаю, как договорились, так и надо до конца стоять.
– Молодец мама! – выдохнула я, – а ты действительно думаешь, что они лучше знают, как надо?
– Но они же врачи.
– Это понятно. Уточню, как лучше мне, а не им? Не много ли берут на себя, решая такое? И ты засомневалась? На счет болезни.
– Если засомневалась, то тебе ничего не говорила бы. Что, я не понимаю что ли? В семью нельзя власть пихать. Никакую. И врачебную тоже. Короче, нет никаких особых изменений. Стала посмелее и даже подралась в школе. Это он из меня вытянул. Не могла удержать. Но это и так выяснить можно. В школе не утаят, если позвонит.
– Ну и правильно. Думаю, ничего страшного. Пошли звонить продавщице.
Телефон оказался Светланы Александровны, заведующей секцией одежды в Универмаге. Ее предупредили, она нас ждала в своем кабинете на втором этаже Универмага. Мы подошли, и продавщица, оглядывая нас, шмыгнула в подсобку. Через минуту появилась статная женщина с тугим пучком крашеных волос.
– Здравствуйте, это вы от Павла Сергеевича? – и, не дожидаясь ответа, махнула рукой, – пойдемте со мной.
Кабинет завешен вымпелами и картинками, по углам стоят коробки и стулья со свертками. Нас усадили на свободные места.
– Мне сказали, курточка нужна и обувь.