– Спасибо, Катя. Мне еще придумать надо, что на обед. Лучше погуляем потом вместе.

Дома я не стала готовить, а уселась на пол. Взгляд замер в одной точке. Погружения не было. Откинулась на постеленном одеяле на спину. Вдох, выдох. Расслабление пришло с превеликим трудом. А погружение в себя уперлось в то красно-темное, что вылезло в школе. Еще усилие, и я увидела, что это очень неправильный поступок. По тому пути нельзя идти. Он тупиковый во всех смыслах. А для меня особенно опасный, потому что ведет назад. Расстроилась. Но все живы. Ошибки неизбежны. Через час повторила погружение и увидела решения.

На следующий день я подошла после первого урока к Гаврикову:

– Давай отойдем на пару слов.

Гаврила напрягся, но пошел за мной к окну.

– Сергей, я вчера плохо сделала. Прости меня, пожалуйста.

Гавриков засуетился, как на уроке, когда не знаешь задачи. Растерянный кивок в ответ.

– Мы, девочки, сейчас наиболее беззащитны. Таких мышц, как у вас, – я поглядела на его плечи, – у нас нет, и никогда не будет. Драться мы не умеем, вот и случаются косяки. Это на отчаянии. Если хочешь, можешь всегда называть меня Макакой. Я не буду обижаться.

Я наклонила голову и пошла в класс.

– Маша, – Гавриков стоял на месте, – ладно, все нормально. Если кто полезет, скажи. Уж лучше я сам.

Он усмехнулся на последних словах, прикрывая смущение.

Я на мгновение развернулась, посмотрев в глаза:

– Спасибо, Сережа.

После уроков я пошла в спортзал. Дома собрала форму. Кроссовок не было, нашлись кеды. Синий шерстяной спортивный костюм на все случаи жизни. Взяла трико от него. Оно в обтяжку. Лифчики я не люблю. Попросила маму сшить топик. Ткань мы искали вместе, но привез ее дядя Вася. Белая хлопковая, плотная, но приятная к телу. Для зимы пойдет. Я заказала пару простых и один с коротким рукавом в три четверти. Мама долго копалась в выкройках и журналах. Потом кроила и примеряла. Дедова швейная машинка Зингер тарахтела несколько вечеров. Вшили молнии. Получилось облегающе, но удобно. Майки у меня однотонные, белые, большей частью. А еще я нашла лыжную трикотажную шапку с бамбошкой. Красный, почти рыжий цвет, а белую бамбошку отрезала.

Сегодня я хочу опробовать форму. В зале никого. Олимпийка от костюма тоже с собой, но заниматься буду в майке. Высокие потолки, подвешенный канат, в углу спортивный козел. Раздевалка закрыта, поэтому переодеваюсь в уголке. Топик с рукавами на мне. Скинула платье. Это рисковый момент. Быстро надела майку и трико. Потом кеды. Ушам холодно. И шапку надела. Воздух в спортивных залах особенный, пахнет преодолением. И себя чувствуешь на тон выше. Пробежка по кругу. Что-то далекое и забытое в этом. Ускорения. Махи руками. Гантели есть разные, по одному, по три и по пять килограмм. Мне тяжелые не нужны. Намечаю движения, количество подходов и начинаю работать. Много повторений с маленькими весами. Тело просит динамики. Попрыгав, беру по пять кило и ложусь на скамью. Она холодная, но мне жарко. Свожу и развожу руки.

– Ух ты, кто это у нас, – раздается от входа. Приподнимаю голову и вижу четырех парней с сумками. Ложусь и продолжаю подход. Они уже из раздевалки, значит, есть ключ. Подходят, не зная, как себя вести.

– Привет, ребята. Я уже заканчиваю. Сейчас немного поприседаю и все.

– Да занимайся, – говорит высокий светловолосый парень с вытянутым лицом и прыщиками на лбу, оглядываясь на остальных.

Я встаю со скамьи и беру гриф. В сторонке расставляю ноги чуть шире плеч, гриф на плечах. Аккуратно, пробую присесть. Не глубоко. Не до конца. Один подход для первого раза достаточно. Обязательно надо потом в такой позе посидеть на время. Статическая нагрузка тоже нужна. Кладу гриф. Парни пока разминаются. Домой идти недалеко, можно и в трико, обратно переодеваться не буду.

– Извините, ребята. А можете отвернуться на секунду?