– Не могу тебя винить. Мне трудно соблюдать границы в плане технологий, но я чувствую, что это важная вещь, которую я могу сделать для Азалии в этот момент ее жизни, поскольку я единственный, на кого она может рассчитывать. Я уже веду заранее проигранную битву – у всех ее друзей в школе есть телефоны. На самом деле, я начинаю беспокоиться, что, возможно, на самом деле изолирую ее своей политикой «дети без телефонов». Но, наверное, я хочу дать ей время выйти на улицу, поиграть с животными, побыть ребенком еще немного. Ей всего девять.

Я улыбнулась.

– Она действительно кажется ужасно замечательным ребенком. В этом возрасте мы с ней были бы близкими друзьями. Моими тремя самыми глубокими страстями были наклейки с животными, книги о животных и настоящие животные. Особенно кошки.

– Ну, моя дочь – мой любимый человек, а кошки – ее любимое животное. Так что любой ее гипотетический друг – мой друг.

Я проверила эту теорию на практике.

– О, хорошо. Потому что я как бы пытаюсь крутиться в этом своем посттехнологическом мире, и я надеялась, что ты мог бы прийти сегодня вечером, и мы бы покрутились вместе.

Теперь на его лице появилась дерзкая улыбка.

– Ты приглашаешь меня на свидание?

– Нет. – Я покраснела. Познакомившись немного с Дьюи и Азалией, я пришла к выводу, что он, вероятно, не из тех парней, которым понравилось бы быть чьим-то спасением. – Боюсь, что нет. Но есть веская причина: неделю назад меня бросили у алтаря.

Улыбка исчезла, брови приподнялись.

– Оу. Понимаю. Это дерьмово.

– Это к лучшему, – заверила его я, зная, что мне придется исправиться и привыкнуть говорить такие вещи всякий раз, когда я решу упомянуть об этом. Не знаю, когда это случится. – Я думаю, что мы не должны были жениться, – добавила я и задумалась, насколько эти слова были правдивы. Кажется, вполне. Но не совсем.

– И все же не могу себе представить, как это было неприятно, – сказал он.

– Я бы предпочла не зацикливаться на этом, – попросила я. Как правило, когда дело доходило до моего присутствия в Интернете, это был хорошо отработанный способ избегать чего-либо слишком личного характера. В реальной жизни я просто казалась сдержанной.

– Нам не обязательно говорить об этом. Может быть, вместо этого я могу отвезти тебя на Хребет и показать, как хорошо можно проводить время. Помогу тебе во всем этом «без свидания».

Я снова покраснела.

– Эм… ну… – Я огляделась по сторонам, пытаясь найти правильную тактику. Флиртовать в ответ? Предупредить его о моем эмоциональном состоянии?

Что бы я сделала, если бы у меня был мой телефон прямо сейчас? Я обдумала это. Ну, во-первых, меня бы здесь не было. Я бы писала ему смс с крыльца моей мамы, одновременно прокручивая электронную почту или просматривая YouTube. В текстах миллион вещей остается недосказанными или неправильно понятыми. Я могла бы притвориться, что не заметила, как он флиртовал. Я могла бы потратить тридцать минут на ответ, пока думала о правильной формулировке. Я могла бы решить, что слишком глубоко увязла в этом, замолчать и никогда больше с ним не разговаривать. Я могла бы провести следующий час, следя за Такером в Интернете.

Но я также бы не увидела, как хорошо Дьюи выглядит в этих джинсах. Так что хорошо, что я здесь, в реальной жизни.

– Как насчет того, чтобы встретиться не в центре Коппериджа, – предложила я, думая о гостинице «Evergreen» и о времени, которое я провела там, валяясь в ванне. – Как насчет… – Я попыталась вспомнить, какие еще курортные города находятся в нескольких минутах езды отсюда. – Давай поедем в деревню и поужинаем в Black Diamond Baron’s. Я всегда хотела туда съездить, но мама говорит, что для нее там слишком много туристов.