Там было очень много куриц. Двор был огромен, в четыре раза больше, чем у моей мамы, и вместо беспорядочных приподнятых грядок и маленьких деревьев здесь просто была смесь клевера, гравия и травы. Ближе к заднему забору стоял ряд аккуратных курятников, окруженных цепью, несколько ульев и качели – всего лишь две пластиковые качели, подвешенные на деревянной А-образной раме. Мои глаза проследовали за линией забора, и я увидела, как Дьюи, отвернувшись, скреплял петли того, что я считала тюремной проволокой, поверх деревянного забора. Он в своей стихии, поношенные джинсы как-то просто висели на нем, пыльная белая футболка, рабочие перчатки, мускулы, упругая задница. Если бы у меня был телефон, я бы, наверное, сделала снимок для потомков. Может быть, показала бы его маме. На самом деле, прошла целая минута, прежде чем я снова закричала: «Дьюи!». На этот раз я говорила громче. Курицы уже не казались откровенно опасными.

Он повернул голову вбок и заметил меня или заметил еще что-то. Он снял наушники, и они повисли на его шее. Обернулся. Его волосы были густые и растрепанные, а лицо загорелое. Я улыбнулась ему.

– Привет! – сказала я.

Он сделал несколько больших шагов ко мне.

– Привет-привет! – ответил он, и в его голосе послышалось волнение, которое казалось многообещающим знаком.

– Что ты здесь делаешь? У тебя осталось мало яиц?

– У нас их достаточно, спасибо. Я просто пришла повидаться с тобой, – ответила я ему. – Ты же знаешь, у меня нет телефона, так что если я хочу общества, я должна идти в гости.

Он снисходительно улыбнулся.

– Я рад, что ты здесь, но если тебе когда-нибудь действительно понадобится позвонить, не забудь о стационарных телефонах. Я знаю, что у твоей мамы он есть. Она повесила свой номер на моем холодильнике.

Я засмеялась: это действительно очень похоже на мою маму.

– Исходя из того, что ты не сделал то же самое с ее холодильником, как бы я нашла твой номер без Интернета?

Он тоже рассмеялся.

– Номера большинства стационарных телефонов есть в той большой желтой книге, которую твоя мама использует, чтобы выровнять ножки плетеного стола на ее крыльце.

Я моргнула. Телефонная книга. Конечно. Я покупаю и выбрасываю по одной каждый год, как нечто само собой разумеющееся. Мысль о том, что они могут быть полезны, просто никогда не приходила мне в голову.

– Тем не менее, – продолжил Дьюи, – я полностью поддерживаю этот запрет на технологии, если это означает неожиданные визиты. Я просто не думал, что ты будешь придерживаться этого.

– Что ты имеешь в виду? Вчера я вышвырнула свой телефон с настоящей скалы. Что еще мне остается делать?

Он бросил на меня косой взгляд и сказал:

– Не хочу вмешиваться, но если тебе нужен новый телефон, я могу отвезти тебя в город.

– Это и есть определение слова «вмешательство, – проговорила я со смехом. – В любом случае, у меня есть арендованная машина до завтра. Так что я могу позволить себе это. Но на самом деле мне даже нравится, что у меня нет телефона.

Отчасти это была правда… Большая часть меня действительно верила, что происходит что-то важное, и я этого не замечаю. Все время. Каждую секунду дня. Я снова и снова тянулась к своему телефону. Еще несколько минут назад я хотела узнать, как далеко в милях находится дом моей мамы от дома Дьюи. Нужна ли мне эта информация по какой-либо причине? Нет. Хотела ли я этого? Да. Является ли отсутствие телефона эффективной тренировкой того, чтобы не получать желаемого в тот же момент? По-видимому, да.