В конце концов, это не мое решение. К тому времени, как наступила ночь, активность у Мии, похоже, начала снижаться. Она сказала только, что она не собирается постить какое-то время, и ее комментарии взорвались. Половина ленты говорила что-то вроде «не торопись, наслаждайся временем со своим мужем». Другая половина разделилась на легкое разочарование – «О-о-о, мы будем скучать по тебе, Миа» – и жесткое: «Брак разрушает все» и «Пора подписаться на кого-то другого».
Самое удивительное – это тролли. Я не знала, что у @Mia&Mike есть тролли, но это, наверное, потому, что она заработала золотую кнопку Pictey, которая представляет собой специальный виджет панели мониторинга для суперзвезд Pictey, тех, на которых приходится десятая часть процента или более ежедневного трафика. По сути, это дает им возможность скрывать – не удалять, а скрывать от всеобщего обозрения – любые расстраивающие или оскорбительные комментарии, даже если они не помечены жалобами пользователей. Pictey спокойно следит за использованием Золотой кнопки, и если кто-то слетает с катушек от этого, мы снижаем ее эффективность, но в остальном политика такова: к черту свободу слова, чем чаще неуместные комментарии не попадают на компьютеры нашего отдела безопасности, тем лучше.
Я не знала, что у Мии есть Золотая кнопка, потому что она провоцирует появление в ленте всевозможных по-настоящему критических комментариев. Люди спрашивают ее о воздействии на окружающую среду каждого ее шага, горячо жалуются, когда она ссылается на страницу бренда, и просто ненавидят все, что она делает со своими волосами. Но когда я прочитала первый комментарий настоящего тролля, я поняла, что они играют совсем в другой лиге. В комментарии говорилось, что самое время перестать продавать надежду жирным ублюдкам, в жизни которых ничего не происходит. Может быть, тогда они оторвут свои задницы и немного похудеют.
Я почувствовала озноб. Это был холод чистой подлости, бесхитростной, но многомерной жестокости, которую этот якобы человек смог донести до мира всего за несколько строк. Жестокость, которая, хотя на самом деле случайна, ощущается глубоко личной. Разве я в глазах этого незнакомца не «толстый ублюдок, у которого в жизни ничего не происходит»?
Я пожаловалась на комментарий. Это подло и не нужно. Затем я прочитала каждый из ответов на этот комментарий возмущенных подписчиков, которые не знали, что единственное желание тролля – привлечь внимание. Верные подписчики бросились на сторону Мии, говоря, что ее жизнь не является общественной собственностью, говоря, что в ленте комментариев есть профессора, врачи и художники, показывающие, что в жизни ее поклонников многое происходит, что ее образ жизни способствует здоровью и благополучию, что ее подписчики – сообщество поддержки и доброты, что стыдить за лишний вес ничем не лучше расизма или гомофобии, и так далее и тому подобное. Красноречиво они бросаются на ее защиту, тратят тысячи слов на тщательно продуманные ответы, они пытаются утопить тролля в логике.
Но тролли плавают, как дерьмо на поверхности воды. Когда вы отвечаете на комментарий на Pictey, исходный комментарий перемещается в начало ленты как «актуальный». К тому времени, когда я закончу читать все из утреннего поста и нажму «обновить», сообщение тролля будет самым первым под оригинальным заголовком.
Это привело меня в ярость. Конечно, Миа – лгунья и халтурщица. Но посмотрите на всех этих милых людей, которые крутятся как белки в колесе, будучи оскорбленными безо всякой причины. С уходом Мии некому заступиться за них. У них нет Золотой Кнопки.
Но, конечно, я понимала, что она все же есть. Я достала свой рабочий ноутбук, осторожно вошла в общую учетную запись службы поддержки Pictey, приняла жалобу, которую я сама только отправила на тролля, и выпихнула из ленты этого ублюдка.
Миа
Я начала скучать по своему телефону примерно через десять минут после того, как спустилась с холма. Это, естественно, произошло, когда небеса разверзлись и начался проливной дождь. Я не привыкла к ливням. У меня не было плаща или быстросохнущих штанов, но у моей мамы они были. Я влезла в ее дождевик и надела кепку «Скалистые горы», которую нашла на вешалке, хотя она скорее надела бы сомбреро, чем что-либо, связанное с профессиональным спортом, и шерстяные носки. Не думаю, что смогла бы безопасно спуститься по мокрой дорожке из камней и грязи в галошах, поэтому я оставила их и с благодарностью надела мамины походные ботинки, которые, к счастью, всего на полразмера больше, чем нужно. Когда я посмотрела на себя в зеркало в прихожей, на мои светлые волосы, пропущенные через заднюю часть кепки, мою старомодную, но совершенно устойчивую к погодным условиям, одежду и обувь, я улыбнулась. Выглядела я как настоящая жительница Колорадо.
И разве это не было бы здорово? Если бы я могла жить в Колорадо и каждый день подниматься в горы и управлять своим «брендом» с этих видов, а не с моего третьего этажа с двумя спальнями с видом на другой третий этаж с двумя спальнями?
Но это глупо. Мне нужно быть недалеко от аэропорта, чтобы выступать с речами, быть рядом со всем, что предлагает Лос-Анджелес, чтобы делать все остальные дела. Кроме того, в конце концов я бы устала от этого маленького переплетения городов и горнолыжных курортов. В отличие от Дьюи, я не думаю, что могла бы взбегать на одну и ту же гору каждую неделю, не сойдя при этом с ума.
Но сегодня я добралась до вершины дважды! Ура! Я решила попробовать взбежать по ней, так как я все равно утону в этом дожде. Я поднялась на треть, когда началась гроза, и я осознала, что я в опасности.
Кроме того, я была в недостаточно хорошей форме, чтобы подняться на вершину бегом, поэтому мне придется идти пешком, увеличивая период времени, в течение которого я могу попасть под оползень или меня может ударить молния.
Но. Мне нужен мой телефон. Что еще я могу сделать?
Мне стыдно было признаться, что даже после того, как приближающаяся гроза стала очевидной, я все равно продолжила карабкаться в течение десяти минут, прежде чем пришла в себя. Я находилась на лесистом склоне, в нескольких милях от убежища. Мне нужно было развернуться. Телефон водонепроницаемый, а корпус настолько прочный, что что бы с ним ни произошло, он все выдержит. Другими словами, телефон выживет. Я тоже выживу, если вернусь домой до завтра и спрячусь в укрытии. Я повторяла себе эти факты снова и снова, осторожно пробираясь трусцой обратно вниз по склону. Когда я зашла внутрь, я процентов на 30 процентов радовалась, что в меня не попала молния, и только на 70 процентов паниковала из-за того, что не в сети.
У моей мамы есть телефон! Я пошла ее искать – она была в подвале, поднимала с пола картонные коробки.
– Проливной ливень, – заметила она мне вместо приветствия. – Ух ты, выглядишь как утонувшая крыса. Тебя застал дождь? – Она наклонила голову. – Это кепка Энди?
Я поджала губы, а затем пожала плечами.
– Я гуляла, – ответила я, а затем схватила коробку и поставила ее на деревянный поддон на случай, если подвал затопит. – Эй, эм, ты помнишь тот телефон, который я тебе купила?