В некоторых культурах рельефно прослеживается цепочка уподоблений «человеческое тело – дом – космос». Например, у индийцев тело, позвоночник соответствует Космическому столбу или священной горе Меру, дыхание – ветру, пуп или сердце – центру мироздания. Человеческое тело не только воплощает космос или ведический жертвенник (тоже своего рода образ мира), но также и уподобляется дому. В одном из текстов хатха-йоги прямо говорится о теле человека как о доме с одной колонной и девятью дверьми. И наоборот, храм или дом часто сравнивают с человеческим телом. Каждое звено триады «тело – дом – космос» способно стать вратами высшего порядка и обеспечить переход в мир иной. Примечательно упомянутое М. Элиаде совпадение одного из названий верхнего отверстия в индийской башне брахмарандра и наименования верхней точки черепной коробки, играющей важную роль в йогико-тантрической методике. Через это «отверстие» улетает душа в момент смерти.[3] В обычае йогинов было раскалывать череп умерших, чтобы облегчить выход души. Аналогично душа умершего улетала через дымоход, печную трубу или часть крыши над красным углом. Душа легче отделится от тела, если будет вскрыта часть дома, одного из элементов символической триады «тело – дом – космос». Позднее в буддизме фундаментальный мистический образ выражается в состояниях разлома крыши и полета в поднебесье. Архаты, «летая сами по себе, проламывают крышу дома, проходят сквозь нее и уходят в небо».

Несмотря на то, что сюжеты о человеческих жертвоприношениях буквально пронизывают мировую историю и фольклор, на материальном уровне им не так просто найти подтверждение. По-видимому, это та область, где должны вместе действовать археологи и антропологи.

Попробуем заглянуть в колодец времени и узнать, насколько глубоко его дно. Где искать истоки ритуалов? Как давно начались манипуляции с человеческими телами?

Этологи – специалисты, изучающие поведение, – иногда говорят о ритуализации действий животных (К. Лоренц, Н. Тинберген и др.). По словам М. Л. Бутовской, под формированием ритуала подразумевается сложный эволюционный процесс, в результате которого какое-либо поведение претерпевает определенные изменения, утрачивая прежнюю функцию и начиная служить целям общения. В результате ритуальное поведение становится независимым от исходной мотивации. «Ритуалы» животных ведут свое происхождение от прямого выражения угрозы, их цель – направить агрессию в безопасное русло, способствовать умиротворению и примирению. Скорее всего, специфические «человеческие» ритуалы тоже развивались как социальная адаптация, помогавшая сдерживать агрессию и устанавливать прочные связи между представителями одной общественной группы.

Традиции манипуляций с телом покойного сородича возникают в каменном веке. Долгое время среди археологов преобладало мнение, что люди палеолита просто оставляли тела своих мертвецов или погребали их неповрежденными. Тот факт, что древнейшие ископаемые находки с палеолитических стоянок представляют собой отдельные кости, традиционно объясняли действием естественных процессов разрушения органики или активностью животных. Геологические, физические и химические процессы за десятки и тем более за сотни тысяч лет могут разрушить или раздробить кости. Образовавшийся слой почвы или обрушившиеся своды пещеры – раздавить древние останки. Нужно учитывать и эрозию – воздействие воздуха и воды. Поэтому вопрос о фрагментарной сохранности костей давностью в миллион, 200 000 или 20 000 лет сначала даже не обсуждался: если это кости ископаемого гоминида, значит, и должны плохо сохраниться.

Когда такие скелеты попадали в руки антропологов, те первоначально интересовались, главным образом, вопросами эволюционного происхождения современного человека. Однако неизбежно накапливалась информация другого рода, которая касалась особенностей сохранности костяков и позволила предполагать в некоторых случаях их преднамеренное разрушение.

Огромную работу проделал германский антрополог Герберт Ульрих, просмотревший 826 скелетов из 320 археологических памятников Европы. Исследователь работал с материалами из Армении, Бельгии, Болгарии, Хорватии, Чехии, Германии, Великобритании, Греции, Венгрии, Румынии, России, Сербии, Словакии, Украины, Узбекистана! 43 скелета принадлежали населению нижнего палеолита (питекантропам), 258 – среднего палеолита (неандертальцам) и 525 – людям современного облика верхнего палеолита (кроманьонцам).

Все антропологические находки нижнего палеолита, 94 % находок среднего палеолита и 84 % верхнего палеолита представлены только отдельными отчлененными костями. При этом 94 % питекантропов, 76 % неандертальцев и 73 % кроманьонцев вообще известны нам лишь по одному или двум костным фрагментам. Только 16 % кроманьонских и 6 % неандертальских скелетов попали в руки исследователей в относительно целом виде и сохраняли анатомический порядок в момент их обнаружения. Г. Ульрих считает, что хорошая сохранность связана с преднамеренностью этих захоронений. Но подобный ритуал был далеко не общепринятым в среднем и верхнем палеолите Европы, по-видимому, в противоположность Ближнему Востоку, где уже 10,6 % гоминид среднего палеолита и 40,9 % верхнего палеолита представлены относительно целыми, т. е. тщательно погребенными скелетами.

В человеческом организме 217 крупных и мелких костей, поэтому, как бы сильны ни были природные воздействия, тело покойного, как правило, не может бесследно «раствориться», оставив после себя одну-единственную косточку. Поэтому все больше ученых приходит сегодня к выводу, что плохая сохранность большинства палеолитических костяков – явление неслучайное. Кроме того, останки каждого четвертого архаического европейца запечатлели следы разнообразных манипуляций: надрезов, расчленения, полировки, скобления и тому подобных действий. Характерно, что эти манипуляции производились, когда кости были еще достаточно «свежими» и эластичными, а не высушенными.

Итак, уже в палеолите тела покойных очищали от мягких тканей, разнимали на части, а кости старательно разрушали. Очевидно, так поступали с соплеменниками, скончавшимися по естественным причинам. Но так же поступали и с жертвами насильственной смерти: с мужчиной из Чикловины (Румыния), с ребенком из Балла (Венгрия), с мужчиной Младеч 5 (Моравия), жившими в эпоху верхнего палеолита; с неандертальскими ребенком Энгис 2 и подростком Ле Мустье 1 из Франции.

Иногда считается, что «обработанные» и изолированные человеческие кости доставляли к племенному стойбищу для окончательного, вторичного захоронения, если их обладатель скончался где-то далеко от дома. Г. Ульрих не согласен с такой трактовкой. В поисках пищи люди каменного века часто переносили свои стоянки. Поэтому у них не было особых причин доставлять отдельные части тела своих близких к месту временного обитания, если только человеческие кости не были объектом специальной ритуальной практики. Судя по характеру разрушений, манипуляции с телами проводились на месте гибели. Значит, для палеолитического человека отправление дальнейших посмертных церемоний в присутствии всего племени имело большой смысл. Очищенные от тканей кости приносили в пещеры и на открытые стоянки, в те места, где тогда жил человек.

Именно здесь мы можем проследить первые признаки культа головы, поскольку черепа и их отдельные фрагменты среди этих изолированных находок встречаются в четыре раза чаще, чем кости скелета.

Захоронения отчлененного черепа встречаются уже в конце нижнего палеолита (Петралона в Греции), у неандертальцев среднего палеолита (Пеш де л’Аз во Франции и Монте Чирчео в Италии (Рис. 8)), у кроманьонцев (Азиль и Пато во Франции, Ветерница в Хорватии, Сунгирь в России). Известные погребения головы, т. е. черепа, не освобожденного от тканей, относятся только к концу верхнего палеолита и мезолита. Скопления «мертвых» голов обнаружены в германских пещерах Офнет и Холенштайн.

Рис. 8. Череп неандертальца Монте Чирчео I был найден в итальянской пещере, где лежал основанием кверху в окружении камней.

После участия в ритуалах судьба отчлененных костей была различной.

Начиная с Homo erectus (т. е. человека прямоходящего, питекантропа) разломанные человеческие кости могли быть выброшенными вместе с костями животных непосредственно на месте стоянки племени.

С интересным явлением столкнулись ученые, раскопавшие целое неандертальское «кладбище» в Крапине (Хорватия). В пещере обнаружили скелеты примерно 30 неандертальцев, разрушенные на мелкие фрагменты. Все кости были разломаны, причем надрезы отчетливо видны на 30 % трубчатых костей и на 14 % костей черепа. Похоже, что все эти мрачные процедуры производились не в самой пещере. Впрочем, возможно, лощение крупных костей скелета и извлечение костного мозга происходило прямо в месте «окончательного успокоения». Многие ученые усматривают в действиях крапинских неандертальцев каннибализм.

Справедливости ради отметим, что другие исследователи скептически относились к такому предположению, объясняя наблюдавшуюся фрагментацию естественными геологическими причинами или обрядом захоронения уже расчлененных тел. К числу скептиков принадлежал и петербургский исследователь В. А. Алекшин, отмечавший, что кости из Крапины практически не подверглись воздействию огня. Но ведь людоедство и применение огня не обязательно сопутствуют друг другу, о чем свидетельствуют и некоторые позднейшие этнографические сведения, например, из практики аборигенов Новой Гвинеи. В частности, бытование болезни куру связано с традицией поедания сырого мозга. Члены племени форе рассматривают этот обычай как акт любви, совершаемый по отношению к умершим членам семьи. По-видимому, суждения о распространении каннибализма, базирующиеся на материалах, подобных Крапине, всегда останутся дискуссионными. Нельзя доказать исключительно «людоедский» характер разрушений, но так же сложно доказать обратное. Гораздо важнее, что все антропологи, изучавшие останки из Крапины, основываясь на объективных критериях, пришли к согласию относительно присутствия признаков преднамеренной фрагментации скелетов и отделения мягких тканей от костей.

Другой обычай, распространенный в палеолите, – преднамеренное выставление отдельных костей в специально избранных местах: вдоль стен пещеры, в нишах, под камнями и рядом с очагом. Неандертальские стоянки Охоч и Шипка (Богемия), Гановце (Словакия), кроманьонские памятники Чикловина (Румыния), Добритц (Германия), Афонтова Гора (Россия) определенно демонстрируют приверженность этой традиции. Больше вопросов вызывает затылочная кость из Бильцингслебена конца нижнего палеолита, покоившаяся на дне бывшего ручья и прикрытая оленьими рогами. Не исключено, что несколько сот тысяч лет назад европейские гоминиды совершали посмертные ритуалы.

Погребение неандертальского ребенка из Тешик-Таша в Узбекистане окружали пять пар рогов горного козла. По-видимому, тело умершего мальчика расчленили перед тем, как похоронить. Соплеменники тщательно погребли его голову и некоторые кости скелета.