В эпоху последнего оледенения Центральная Европа предоставляла собой узкий степной пояс, служивший для сообщения между свободными от ледника западными и восточными регионами. В период среднего верхнего палеолита, 30 000–20 000 лет тому назад, в Восточной Европе возник культурный центр, важность которого во многом была обусловлена его геополитическим положением.

В Моравии образовался естественный коридор, отделенный от Карпат Богемским горным массивом. Из долины Дуная люди и животные, на которых они охотились, мигрировали в юго-западном направлении и на северо-восток, вплоть до Северо-Европейской равнины. Равнинные пространства соединяла цепочка узких проходов: Моравские врата на северо-западе, врата Вышков и Напайедла в центральной части, а изолированная цепочка Павловских холмов ограничивала эту территорию с юга в течении реки Дийе. Местные жители предпочитали селиться в больших долинах моравских рек – Дийи, Моравы, Бечвы и Одры.

Здесь были открыты и большие стоянки, давшие научному миру тысячи археологических артефактов, и небольшие памятники – места кратковременных ночевок охотников на мамонтов.

При раскопках верхнепалеолитических стоянок в Южной Моравии (Дольни Вестонице, Пшедмости, Павлов) был обнаружен археологический и антропологический материал, уникальный и благодаря своей представительности, и хорошей сохранности. В культурном и хронологическом отношении находки входят в круг восточного граветта, так называемого павловского варианта. Кроманьонцы Дольни Вестонице населяли эту территорию во временном диапазоне от 26 640 + 110 лет до 27 660 + 80 лет назад.

История изучения «павловских» представителей раннего верхнего палеолита разделяется на три этапа. Первый, довоенный, связан с раскопками К. Абсолона, начавшимися в 1924 г. Тогда были найдены две черепные крышки, останки сожженного детского скелета, изолированные фрагменты человеческих костей и зубы. Вторая мировая война надолго прервала научные исследования европейского палеолита и нанесла непоправимый ущерб коллекциям. Только в 1949 г., возглавивший к тому времени раскопки в Дольни Вестонице, археолог Б. Клима открыл женское захоронение. В 1957 г. близ населенного пункта Павлов он же обнаружил погребение мужчины. Третий этап в исследовании палеолита Дольни Вестонице начался в 1986 г. благодаря земляным работам на берегу реки Дийе. В том же году были найдены свод черепа взрослого мужчины и коллективное захоронение трех человек – двух юношей-погодков и девушки (так называемый триплекс). На скелетах молодых людей ученые обнаружили некоторые признаки, передающиеся по наследству.

Поэтому очень вероятно, что в тройном погребении покоились останки двух братьев и сестры, скончавшихся одновременно. В 1987 г. И. Свобода открыл в Дольни Вестонице могилу еще одного мужчины. Вместе с разрозненными находками человеческих костей и зубов из культурного слоя поселения группа кроманьонцев из Дольни Вестонице представлена останками 31 человека – 25 взрослых и шести детей. Если учесть, что таких размеров могло достигать целое племя охотников, понятно, какую ценность для науки имеют скелеты этих ранних европейцев.

Антрополог Е. Влчек – первый (и пока, по-видимому, единственный) ученый, который обратил внимание на присутствие поверхностных повреждений на нескольких мужских черепах. Он предположил, что эти шрамы связаны с определенными этнографическими традициями племени. Влчек высказал мысль, что специфические травмы мальчики получили в противоборстве при прохождении инициационных испытаний.

Однако одинаковое, геометрически точное расположение шрамов чуть справа от центра лобной кости и в верхней части свода у нескольких человек скорее говорит не о насильственном характере травм, а о преднамеренном нанесении рубцов на строго определенные участки головы (Рис. 43). Знаки на черепе – свидетельства прохождения ритуалов и наиболее древние случаи символической трепанации.

Рис. 43. Символические трепанации на мужских черепах эпохи верхнего палеолита из Дольни Вестонице II (прорисовки травм по Vlcek, 1995): кроманьонские мужчины DV13, DV11+12, DV16.

Можно точно определить возраст символического трепанирования в популяции кроманьонцев Южной Моравии. В тройном погребении Дольни Вестонице символические трепанации обнаружены у молодого человека 17–19 лет, но их нет у юноши 16–17 лет. Женщина, умершая в 20-летнем возрасте, тоже не проходила испытаний. А вот мужчина, скончавшийся в 45–55 лет, задолго до смерти подвергся процедуре символического трепанирования.

Возрастные особенности отмеченных ритуальными знаками мужчин позволяют установить сроки прохождения испытания – около 18 лет. Таким образом, древнейшая форма символического трепанирования может быть отражением возрастной инициации или знаком принадлежности к мужскому союзу воинов и охотников.

Микрофокусная рентгенография помогла нам описать самый ранний случай символической трепанации у кроманьонца, жившего на территории Воронежской области 30 000 лет назад (Медникова и др., 2012). Это открытие было сделано при осмотре фрагментов человеческих костей, хранящихся в Кунсткамере. Они обнаружены экспедицией под руководством известного археолога А. Н. Рогачева еще в конце 50-х гг. XX в., на раскопках Тельмановской стоянки (Костенки 8). Внимание привлек фрагмент лобной кости, ранее склеенный реставраторами из трех частей. В центральной части лба этого кроманьонского юноши (а состояние венечного шва говорит о том, что этот человек был молод) имеется ямка диаметром 10 мм и глубиной 2 мм (Рис. 44). На рентгеновском снимке видна обширная зона склеротизации, поэтому мы посчитали, что дефект появился при жизни, за месяцы и даже за годы до смерти. Прошел успешный процесс заживления этого глубокого округлого шрама, который затронул не только тонкие в этом месте свода мягкие ткани, но и костную ткань, включая верхнюю пластинку компакты и слой спонгиозы.

Рис. 44. Символическая трепанация на лобной кости кроманьонца с Тельмановской стоянки в Воронежской области.

Ритуалы посвящения в эпоху верхнего палеолита – закономерное следствие сложных религиозных представлений, полностью сформировавшихся в ту эпоху. Погребальные обряды, развитие изобразительного искусства отражают богатство духовного мира верхнепалеолитического человека. К тому же в племенах моравских кроманьонцев была распространена еще более древняя практика манипуляций с человеческим телом. По-видимому, в группе преобладали представления, связанные с культом головы. Некоторые черепа, превращенные в «чаши», могли использоваться в религиозных церемониях. Из просверленного человеческого зуба был изготовлен амулет. Воссоздать ритуальную жизнь кроманьонцев Моравии помогают и разные находки материальной культуры. Характерная черта верхнепалеолитической традиции – изготовление антропоморфных, изображающих человека фигурок. Некоторые их этих изделий были преднамеренно повреждены вскоре после их создания, подвергнувшись «усекновению головы». Смысл разрушения керамических фигурок может быть аналогичен процедурам причинения увечий человеческому телу, нанесения шрамов и разнообразных знаков – это было свидетельство посвящения. «Разрубание создает нового человека».

Подобные действия объяснялись символическими представлениями. Представления о принадлежности к своей группе, о жизни и смерти, социальная память, эпос (миф) находили отражение в сложном ритуальном поведении. Стратегия выживания, применявшаяся кроманьонцами, фокусировалась вокруг охоты на мамонта, результаты которой часто бывали непредсказуемыми.

В этих условиях ритуализированное поведение могло стать гарантией мирного раздела добычи, охотничьих территорий, престижных предметов и т. п.

На этой стадии общественного развития уже выделялась категория лиц – «специалистов в области сакрального». Так, в Брно была открыта могила предполагаемого шамана, мужчины, скончавшегося в очень солидном для той эпохи возрасте 40–50 лет.

На черепе «шамана» немецкий антрополог Г. Ульрих обнаружил посмертные надрезы и сделанное при жизни треугольное углубление в лобно-теменной области. В погребении изначально присутствовали только череп и отдельные кости, присыпанные слоем красной охры и прикрытые лопаткой мамонта. Богатый погребальный инвентарь имел символическое значение: просверленные диски и пластинки из камня и кости, мужская фигурка из мамонтовой кости в форме марионетки со следами повреждения и реставрации; барабанная палочка из рога северного оленя, несколько сотен древних моллюсков, скорее всего, украшавших головной убор «шамана». Все это означает, что «мужчина из Брно» играл исключительную роль в ритуальной сфере.

Любопытно, что после смерти «шамана» его тело подвергли именно тем терзаниям, которые до сих пор видят посвящаемые в это мистическое искусство у народов, сохранивших традиционную культуру. Например, из этнографии якутов известно, что при обретении шаманского дара испытуемый, находясь в экстатическом состоянии, переживает мучения отрезания головы, кромсания тела крючьями, утраты плоти (см. главу 1).

Но вернемся к антропологическим свидетельствам обрядов посвящения: обычай поверхностного рубцевания, существовавший во времена эпипалеолита в Северной Африке (Тафоральт и Афалу-Бу-Руммель, 12 000 лет назад), повлиял на появление этой традиции в новом каменном веке на территории Испании.