— Это отлично залегендирует последующие открытия Николая в химии, — согласился Историк, — значит в общих чертах план до прибытия Наследника с фронта таков: инфильтрация, постепенное обоснование опережающего интеллектуального роста, выдача теоретической номографии и присматриваемся какие ништяки клянчить с батяни.
Осторожный стук в дверь и ласковое: «Ваше высочество, Николай Александрович, изволите приказать накрывать завтрак или пройдете в столовую?», возвестило о приходе камердинера.
— Я так понимаю, коллега, сейчас уже восемь, нас ждет утренний туалет, потом завтрак — деловито сказал он Химику, заглаживая скатанную постель, — всегда мечтал сравнить описание детства Николая Второго из рассказа Оллэнгрена с реалом. Полковник был уже старый и думаю многое напутал.
— Не в курсе за полковника, — буркнул Химик, — но Радциг помогать тебе одевать костюмчик не станет, ты — типа взрослый и раз трезв, оденешься сам.
— Полковника ему дали в конце Первой мировой, он — сын воспитательницы Великих Князей Александры Петровны, которую взяли по представлению Дагмар. Белокурая симпатяшка, ответственная, с налетом шведской крови, ну та её и забрала, — одной же, викингской крови, — в воспитательницы. Её мальчуган учился вместе с Великими князьями до десяти лет потом поступил в кадетское училище. В конце своей жизни, в эмиграции, рассказы о том времени он надиктовал русскому писателю Илье Сургучеву.
— А, Володька-то, еще тот мелкий бес, представляешь он даже Ники пару раз леща выписал, — оживился Химик.
— И, думаю, было за что. Историк подошел к стене, увешанной иконами над кроватью, на первый взгляд их было не меньше пятидесяти, иконостас продолжался на соседнюю стену образуя некий святой уголок. Это будет что-то вроде спецкурса: пантеон православных святых середины 19 века, подумал он. А ведь больше половины я не знаю.
— Спокуха, — тотчас отозвался Химик, — доступ к памяти — забыл? Спроси за крайнюю слева. И не дожидаясь ответа, затянул нараспев: Икона Пресвятой Богородицы Беседная, поелику пономарь Георгий, в 1383 году, посланый оповестить жителей окрестных сёл о времени освящения построенного на реке Тихвинка храма и установки креста на куполе, возвращаясь обратно, в трех верстах от оного увидел Божию Матерь.
— Пономарь Георгий, святитель Николай и Божия Матерь, — веско и весело сказал Историк. — Такая икона не могла не висеть над царской кроватью!
У железного рукомойника он содрогнулся при виде костяной зубной щетки.
— Из щетины сибирского кабана, — добавил Химик.
— Даже не спрошу из какого места щетина, — пробормотал Историк, открывая шкатулку с зубным порошком.
— Скажи спасибо, что не пальцем и золой зубы чистишь, — строго заметил Химик.
Историк сполоснулся холодной водой и насухо вытерся наждачной бумагой по недоразумению, называвшейся полотенцем. И честно говоря, это был решительный прогресс по сравнению с детством Александра Александровича. У него хотя бы были свои комнаты, его не мучили экзерцициями, он спал дольше по времени и уже один: без брата и воспитателя.
А уж он-то вырастет, развернется с комфортом, — мечтал Историк, натягивая матросский костюмчик. В пекло — железные, скрипучие, убогие, тяжелые койки! Завалим сборной мебелью рынок от Владивостока до Парижа.
Химик неопределенно похмыкивал в такт мыслям Историка, думая о своем. Николай, открыв наконец дверь, показался Радцигу. Камердинер почтительно поклонившись, цепко взглянул на утренний туалет мальчика и оставшись доволен увиденным, попросил спуститься к завтраку в столовую комнату.
— Должен ли я пристать к камердинеру с рассказом как видел Боженьку во сне, — размышлял Историк держась широкой спины камердинера, — как там себя ведут мальчишки по утрам: терут заспанные глазёнки и хнычут?
Химик улыбался этим догадкам и молчал.
Задумал что-то грандиозное, — лениво ворочалось мысль у Историка в голове, — лишь бы по нашей теме, все же чем быстрее стартовать с математикой — тем быстрее будет уговорить Александра Александровича на разные придумки.
— Ляпка утренняя, — бросился на него при входе в столовую мелкий мальчишка, пухловощекий, с ясными глазами, еще мокрыми, от утренних водных процедур, волосами и что-то дрогнуло, растаяло и встало комом в горле.