– Возможно, моя собственная магия на меня не действует, – предполагает Мираса, но дрожь в голосе выдает ее сомнения.

– Вот почему ты питаешься любовью, – говорю я. Несмотря на всю ненависть, что я испытываю к этому существу, в моем сердце зарождается искренняя жалость. – Потому что ты никогда не испытывала этого чувства. Не знаешь, что это такое. Ты никогда не любила ни себя, ни кого-либо еще.

Она зажмуривается, будто не может больше смотреть на меня и секунды.

– Замолчи!

Я не могу дышать, когда меня снова охватывает нарастающее притяжение. Мираса закрыла глаза не потому, что не могла смотреть на меня… она намеревалась снова опустошить меня. Я пытаюсь закричать, но в легких нет воздуха. Энергия покидает меня, я чувствую головокружение. Мои ноги становятся слишком слабыми, колени подкашиваются…

Что-то огромное встает между мной и Мирасой. Ее магия отключается, и я делаю судорожный вдох. Только тогда я осмеливаюсь признать, кто стоит передо мной. Я оглядываю коричневый мех, четыре лапы, два округлых уха. Мое сердце подпрыгивает от вида медведя. Моего медведя. Это… это Торбен. Он жив.

Встав на дыбы, он атакует Мирасу в грудь. Прежде чем водяная фея падает в центр своего пруда, брызги крови описывают дугу в воздухе. Медведь поворачивается ко мне, и я, сократив разделяющее нас расстояние, зарываюсь руками в мех вокруг его шеи.

– Торбен! – Его имя срывается с моих губ с тяжелой дрожью. – Ты… ты действительно здесь.

Он нежно тычется мордой мне в щеку.

– С тобой все в порядке?

Я не успеваю ответить. Пара копыт врезается в голову Торбена. Я отползаю назад, когда медведь замахивается на келпи лапой, царапая горло существа своими острыми, как бритва, когтями. Вартул издает гортанное ржание, но встает на дыбы и снова атакует Торбена. Медведь отступает, но не для того, чтобы убежать, а чтобы отвести келпи подальше от меня. Я не могу оторвать глаз от брызг крови, которые вылетают между зубами келпи, когда он вонзает их в шею Торбена. С криком я бросаюсь к ним, отчаянно пытаясь помочь…

Кто-то хватает меня за запястья, уводя подальше от драки. Передо мной Мираса, со вздымающейся грудью и глазами, сверкающими от ярости. Она утягивает меня к краю пруда.

– Если не хочешь сотрудничать и не можешь вернуть мне мою магию, тогда будешь принадлежать мне.

Я упираюсь пятками в землю, сопротивляюсь ее болезненной хватке, но трава слишком мягкая, слишком грязная, так что вместо этого я только скольжу ближе к берегу. Мираса сжимает мои запястья так сильно, что кажется, вот-вот сломает мне кости.

– Я хотела, чтобы мы были на одной стороне, – говорит она, притягивая меня ближе. Ее ноги касаются края пруда. Водяная фея тянет меня до тех пор, пока мои ступни не погружаются под воду, а туфли не наполняются мутной водой. Еще рывок, и мы заходим по колено. Затем по пояс. – Я хотела, чтобы мы стали матерью и дочкой. Вместо этого я верну тебя в лоно, из которого ты родилась. Мы сольемся в одно. В одно тело, в одну душу. Возможно, после того как ты усвоишь свой урок, я снова произведу тебя на свет.

– Что ты… – Меня снова охватывает непреодолимое притяжение, но на этот раз мы почти в центре пруда.

Я с трудом сглатываю, осознавая леденящую душу правду.

Она собирается утопить меня.

– Я умру, – говорю я слабым голосом. Мои колени начинают подгибаться, но Мираса крепко держит меня в своих тисках.

– Ты станешь со мной единым целым, – поправляет водяная фея, задыхаясь от слез. – Я вынуждена это сделать, Астрид. Без своей магии я не буду полноценной. Никогда не почувствую…