Мираса обнажает зубы.

– Тогда верни мне мою магию. Это твой последний шанс, Астрид. После этого я не стану тебя жалеть.

– Я не знаю, как вернуть ее, – отвечаю я, слова кажутся тяжелыми на моем языке. Я покачиваюсь, но мне удается твердо упереться ногами в траву. Внутри меня накапливается все больше и больше силы, согревающей и укрепляющей меня. – Думаешь, я хотела владеть этой магией?

– А разве нет?

Я собираюсь возразить, но правда тяжелым грузом ложится на мои плечи. Я хотела владеть своей магией. Возможно, неосознанно, но теперь, понимая, как работают мои странные способности, я знаю, что всю свою жизнь невольно использовала магию, чтобы защитить себя, держать других на расстоянии. Все из-за Мирасы, ее пренебрежения и жестокости, которых я даже не помню. Из-за тех ужасающих глаз, в которые она, высасывая из меня энергию, заставляла меня смотреть. Именно тогда, будучи еще младенцем, я впервые применила свою магию. Чтобы защититься от нее. Вот почему я автоматически использую свои чары снова и снова всякий раз, когда вступаю в зрительный контакт с кем-то еще. Отец был единственным человеком, с которым я чувствовала себя достаточно защищенной, чтобы сдерживать свою магию. И Торбен.

Мысли о Торбене пронзают мое сердце осколком стекла, напоминая об опасном положении, в котором он оказался, о жертве, которую ему пришлось принести. Но воспоминания о нем также наполняют меня теплом.

Глубоко вздохнув, я закрываю глаза, сосредоточившись только на чувстве любви. На чувстве комфорта. На ощущении меха под моими руками. На том, как усы котенка щекочут мне щеку. На том, каково это – чувствовать, что тебя лелеют. Что о тебе заботятся. На запахе краски на холсте. Звуках раскатистого смеха отца.

Свет расцветает в моей груди, вырываясь наружу до тех пор, пока не прогоняет все негативные чувства. Все страхи. Сожаления. Мое сердце расслабляется, мое настроение меняется.

Я открываю глаза и встречаюсь взглядом с Мирасой. Магия гудит вокруг меня, и я знаю, что на этот раз это ее магия. Я никогда не пыталась создать второе впечатление. Всегда думала, что ничто не может свести первое, созданное с помощью моей магии. Но Торбен доказал, что это не так. Он доказал, что я могу отключить свою магию и позволить другим увидеть настоящую меня. Так что вполне логично, что я могу произвести новое впечатление. Почувствовав странный сдвиг в своей силе, я знаю, что это работает. Гул моей магии точно такой же, как при формировании первого впечатления.

Я вглядываюсь в лицо Мирасы, ожидая найти в ее чертах лучшие качества… но ничего не вижу.

– Вот она, твоя магия, – объявляю я измученным и усталым голосом. – Я не знаю, как вернуть ее, но если тебе известно, как ее забрать, тогда сделай это. Забирай ее и позволь мне уйти. И никогда больше не приближайся ко мне.

Мираса приподнимает бровь.

– Ты не используешь мою магию.

– Использую.

– Я не вижу. Ничего не вижу. Ты… ты… – Ее грудь вздымается от резких вдохов. – У тебя нет лица. Нет каких-либо качеств. Я ничего не вижу. Ничего.

Правда пронзает меня, как ледяной нож.

– Ты ничего не любишь в себе.

Она отступает на шаг, пока не погружает обе ноги в воду пруда. На ее лице отражается паника.

– О чем ты?

– Я использую твою магию, а ты ничего не видишь. Не существует тех качеств, которые ты бы ценила в себе. Здесь не во что влюбиться.