Акела, придвигая к себе миску с чем-то вкусно пахнущим, внимательно посмотрел на поющего. Молодой светловолосый мужик, чуть скуластое лицо, светлые глаза просто­душно глядят из-под низких выцветших бровей. Не слишком-то высок, но, как говорится, скроен ладно. Если судить по тому, как он приплясывал слегка, распевая под гусли, силён и вёрток. Слишком силён и слишком вёрток для бродячего певуна. Такая динамика движений бывает у хороших боевиков.

 Случается, что и бродячие менестрели бывают хорошими рубаками, но это, скорее, исключение из общего правила, а нормального охранника вот такие вот аномалии и должны настораживать.

 --Василич, -- тихо сказал он Барсу, который, казалось, поглощён исключительно обгладыванием аппетитной свиной ножки, -- обрати внимание на этого акына.

 --И смотреть на него нечего, -- отозвался Барс, не поднимая глаз от чашки, -- разбойник, скорее всего. Здесь бывает редко, хотя и не впервые. "Телок" у дверей, заметь, прямо на него не пялится, но и из поля зрения не выпускает, матёрый дядька.

 --Надо наших предупредить.

 --Конечно, но здесь-то нам вряд ли что-нибудь угрожает. Вот когда утром поедем...

 --Понял.

 Певец же, тем временем, устав, видимо, музицировать, пил брагу за соседним столом, исподволь бросая взгляды на юную Смышлёну, сидевшую рядом с отцом. Та, заметив, разумеется, такое к себе внимание, старательно "не замечая" взгляда музыканта, тренировалась в женском косоглазии. Акела тихонько улыбнулся. Двигайся в любую сторону пространственно-временного континуума, женщине везде женщина.

 Засиживаться за столами ни у кого желания не было - все устали, как ездовые собаки. Заняв выделенные наверху две комнаты, - поменьше для Жилы с дочерью и побольше для охраны, все, кроме вахтенного, завалились спать.

 Утром купец, наскоро перекусив, в сопровождении Мыся и Околела отправился на "стрелку" с лошадиным барышником. За завтраком Акела обратил внимание, что вчераш­него барда в зале не видать.

 --Хозяин,-- обратился он к трактирщику, -- А где певец давешний, спит, что ли, ещё?

 --Он уж на девятой версте, -- усмехнулся тот, -- волка ноги кормят.

 --А я думал, что он здешний, -- "простодушно" удивился Барс.

 --Да нет, -- острый взгляд трактирщика проявил внимание к любопытным, -- бывает он тут редко, долго не задерживается, но плохого за ним, вроде, не замечено.

 --Спасибо, хозяин, не сердись за любопытство, в дороге, оно, сам знаешь...

 --Оно, конечно, -- вежливо согласился тот и переключился на других посетителей. В это время объявились отсутствующие. Купец, оглядев своё воинство, махнул рукой, да­вая команду на выход.

 Акеле достался крепкий гнедой жеребец лет примерно пяти. Был, конечно, у него опыт в верховой езде, даже как-то раз помогал объезжать, отделавшись всего лишь сме­шением пяти поясничных позвонков. Но, в общем, взгромоздился он на своего Росинанта довольно уверенно, опять привыкая смотреть на землю с высоты конской спины.

 Что же касается Барса, то его восползание на спину каурой кобылки живо напомнил Акеле одну забавную выдержку из петровских законов.