— Он обещал перемирие, — неуверенно, словно нашкодивший ребенок, начал Тромб и тут же запнулся.

— Вирусапиенс сканировал наши коды, когда я отключил защиту, — заорал он. — Ему нужен был доступ на станцию, а не переговоры!

Воин заметался из угла в угол.

— Всю почту в печь! Я на позицию!

Кинулся к выходу, но был остановлен резким окриком Юрия:

— Не суетись, умник, поздно уже.

— Впустив вируса на сервер, ты погубил себя, уволил меня, разрушил нашу систему безопасности и, возможно, убил не одну тысячу людей и машин, — изображая обиду, процедил Горев. — Заставь дурака богу молиться, он и ключи от квартиры в церковь отнесет.

— Но я не… — взревел Тромб, но, сообразив, что пенять за свою самоуверенность не на кого, замолчал и виновато выдохнул:

— Прости, друг!

— Ладно, проехали, — смягчился Горев. — Мы тоже не лузеры с новой клавой под мышкой. А уж если кого обмануть, то в этой области прикладных наук человек сильно поднаторел: ни один вирус, будь он даже сапиенс, ему в подмётки не годиться, — улыбнулся он.

— Я, конечно, почувствовал, что дело нечисто, когда он на сервер проник. Но, если б не он, то я, старый мышиный коврик, проворонил бы атаку. Феноменальный молодой человек! В сеть прошел, как к себе домой. Мою защиту как промокашку! Сразу организовал прием корреспонденции её доставку к уничтожителю и утилизацию.

Юрий на мгновенье задумался, погрустнел и продолжил уже серьёзно:

— Он тебя за Потёмкина принял, говорит, что только тот мог оказать такое сопротивление Вирусапиенсу. Я сказал, что Потёмкина здесь нет. Про тебя не стал рассказывать, но он не дурак. Если прошел меня и нашу защиту, то без проблем выйдет на тебя.

Горев, разводя руками, в очередной раз кокетливо повернулся, словно модель на подиуме:

— Кстати это он меня так визуализировал. Я думал, просчитывал, экспериментировал с алгоритмами, а этот мальчишка только взглянул на дешифратор и тут же нашел решение. Эх! Пора на пенсию, базы данных писать.

Образ администратора вновь заколыхался, помутнел.

— Теперь тебя видеть хочет, — досказал он.

— Если хочет — значит, увидит. Это Бейрут. Я его знаю, — не переставая думать о Вирусапиенсе, произнес Тромб. — По старой жизни знаю.

Боец вздохнул, вспоминая время, когда жил в голове Потёмкина. Блуждающий взгляд его, упал на запыленное окно, сквозь которое виднелась улица.

В воздухе кружились мириады горящих светляков.