— Никто не смеет заходить в эту комнату! — Мел не понимала, почему ее появление здесь привело его в такую ярость. — Запомни это раз и навсегда! Я не хочу, чтобы ты тут к чему-либо прикасалась!

— А она хотела этого! — выкрикнула Мел, сопротивляясь ему и упираясь в пол ногами, чтобы остановить его. — Катарина именно этого и хотела!

— Что еще за ахинею ты несешь? — он остановился и посмотрел на нее. — Откуда тебе знать, чего хотела моя дочь?

— Она оставила мне здесь письмо! И оно было адресовано только мне!

Эдвард резко изменился в лице, опустив руки, он внимательнее всматривался в нее, наверное, пытаясь понять, говорит ли она правду.

— Этого не может быть.

— Так и было, отец. Оно было в секретере. И мне кажется, она не просто так заболела! Катарина чего-то боялась! Ее убили! — Мелинда пыталась достучаться до Эдварда.

— Ни слова больше, заткнись! Иначе…

В следующую секунду дверь открылась, она услышала звуки, похожие на скулеж, и в комнату вбежала ненавистная мачеха с вытянутыми руками, в которых она за шкирку тащила ее питомца. На лице ее читалось ликование и предвкушение удовольствия. Зверек крутился, вырывался и скалил зубы, попеременно скуля. Не удержав его, или специально, она выпустила его из рук, и он упал на паркет, послышался глухой стук, а затем громкий писк. Щенок скулил от боли, округлив непонимающие глаза, в них читался испуг.

— Это еще как понимать? — закричал Эдвард и попытался отфутболить пушистый комок от себя. Мел не понадобилось ни секунды на раздумья, чтобы кинуться своему другу на помощь. Она подбежала к Графу и закрыла его от изверга-отца, помешав нанести удар, потом подхватила на руки и прижала к себе.

— Не смей его трогать! — она обратила свой, полный ненависти взор на Эдварда.

— Это было в ее комнате. — отчеканила Анна.

— Ты совсем чокнутая! Ты соображаешь, кого приютила в моем доме? — казалось, еще немного и его хватит удар, но Мел никак не могла понять, почему. — Это же волчье отродье, дура ты несчастная! Ты хочешь, чтобы он всех нас сожрал? О чем ты вообще думаешь?

— Что? Какой еще волк? — Мел расширила глаза от удивления. Она внимательно посмотрела на щенка, который в это время пытался выбраться из ее слишком крепких объятий.

Он действительно был необычным щенком, быстро рос, цвет глаз постоянно менялся с голубых на более темный, и лапы были немного не такими, как у обычных собак, да и место, в котором она его нашла, наводило на некоторые размышления. Мысли Мел прервал громкий голос отца, разрезавший тишину:

— Выбрось его туда, где подобрала, сейчас же! Еще выкинешь что-то подобное, отправишься вслед за ним!

Эти слова, адресованные ей отцом, стали последней каплей и подвели жирную черту пребывания ее в Верхосте. Она резко поднялась с пола, вытерла слезы, набрала в грудь побольше воздуха, затем выдохнула, чтобы окончательно успокоиться, сдержанно и тихо сказала:

— Ну вот и прекрасно, я отправляюсь вслед за ним. — Мел думала, что ее отец ей что-то скажет, остановит, но он больше ничего не сказал, лишь отвернулся от нее, сложив руки за спину, и направился к окну. Девушка подумала о том, что таким ей и запомнится лицо отца навсегда, мрачным, жестоким и злым. — Мне ничего от вас не нужно.

Она буквально выплюнула эти слова ему в спину. Обернувшись, Мелинда увидела, что позади Анны стоит Эрик, он тоже плакал, неотрывно глядя на нее. Поравнявшись с мальчиком, она положила руку на его плечо и улыбнулась, затем так же быстро отняла руку. Он несколько раз порывался что-то произнести, но рыдания и всхлипы не давали этого сделать. Мел больно было его видеть таким. За время, которое они провели вместе, он стал ей очень дорог, и она чувствовала себя виноватой за то, что собирается покинуть его.

— Прости меня, Мелинда, я не хотел! Так получилось! Я просто шел в твою комнату! — из-за бесконечных всхлипов, она еле разобрала слова. — Пожалуйста, не уходи от нас!