— Виктор Палыч… — я пытаюсь выкрутиться, но не могу. Хватка на талии тут же усиливается. Мужские пальцы неприятно, на грани боли, впиваются в бедро.

— Ну что ты опять бегаешь от меня? Почти два месяца уже, — шипит шеф на ухо, царапая слух злыми нотками, — Я ведь и обидеться могу… Понимаешь?

— Не здесь же, — цежу я сквозь зубы и всё — таки высвобождаюсь из его липких объятий.

Я делаю шаг к двери, желая вернуться в ресторан, но шеф крепко хватает меня за локоть.

— Да у тебя всегда не здесь, не сейчас, не могу, — его пьяный мутный взгляд шарит по моему лицу и спускается к зоне декольте, — Не такой у нас договор был, девочка. Я к тебе со всей душой, а ты значит ко мне жопой, так что ли?

— Виктор Палыч, пожалуйста, ну не здесь, — я пытаюсь утихомирить закипающего шефа, зная, что, подвыпивший, он, бывает, теряет способность вести себя адекватно. И, судя по его багровеющему лицу, сейчас именно тот случай.

Но Палыча уже несёт.

— Я значит за неё долги выплачиваю, Мишке, этому сопляку неблагодарному, помогаю, а она и нос воротит. За свои же пряники ещё и пидорас! Ты не охренела, сопля?

Палыч повышает голос на пару тонов, рычит на меня, бешено сверкая глазами. Я озираюсь по сторонам и вижу, что на нас уже косятся прохожие и хостес в дверях ресторана. Пытаюсь утихомирить шефа, шикаю на него, но бесполезно. Он только зло скалится и, больно впившись мне в локоть, тянет за угол, в узкий переулочек между домами.

— Виктор Палыч, там австрийцы ждут. Нам вернуться нужно, — я уже чуть не плачу. Упираюсь каблуками в асфальт, но только едва не подваричиваю ноги.

— А мы быстро, — хрипит шеф, как никогда напоминающий мне противного хряка, — Думала, удасться из меня дурака делать? Проучать надо таких как ты. Не скули!

Он резко притягивает меня к себе и толкает в спину, так что я чуть не впечатываюсь в стену лицом. Опять выворачиваюсь, но его пальцы неожиданно сжимают мою шею, не сильно…пока. Но показательно. Я задыхаюсь от шока, не в силах поверить, что всё это действительно со мной происходит.

— Пожалуйста… — сиплю жалобно, — пожалуйста…

— Или, думаешь, я не видел, как ты с этим молокососом переглядывалась? Другого покровителя себе ищешь под шумок, а? — Раков склоняется ко мне так близко, что его губы задевают моё ухо, когда он говорит.

— Что? — я ничего не понимаю. Смысл слов с трудом достигает охваченного паникой сознания. Он же не может прямо здесь, в переулке, вот так?!

— Что-что, — усмехается Виктор, и его ладонь припечатывает моё бедро, задирая юбку.

— С выкормышем Козлова, говорю, замутить решила у меня за спиной?

— Нет! Виктор Палыч, пожалуйста, пустите, — я завожу руки за спину, пытаясь отодрать его от себя, но бесполезно. Шеф хрюкает, находя моё сопротивление забавным похоже.

— Ща, погодь…

И отлетает, падая на асфальт у моих ног. Я смотрю на него во все глаза в каком-то разбившем меня оцепенении.